|
В этом месте у меня был странный выбор. Я мог бы следовать
своему разумному пути, как я всегда делал, и сказать, что
я не имею ни малейшего понятия, и я был бы прав в этом.
Либо я мог сказать, что мой дубль вызволил меня из лап этих
женщин. Я взвешивал в уме возможный эффект обеих альтернатив,
как вдруг меня отвлек Бениньо. Он немножко открыл один глаз
и посмотрел на меня, а потом захихикал и спрятал голову
в руки.
- Бениньо, ты не хочешь разговаривать со мной? - спросил
я.
Он отрицательно качнул головой.
Я чувствовал себя неловко рядом с ним и решил спросить,
что с ним такое.
- Что он делает? - тихо спросил я Нестора.
Нестор похлопал Бениньо по голове и встряхнул его. Бениньо
открыл свои глаза, а потом закрыл их снова.
- Он такой всегда, ты же знаешь, - сказал мне Нестор. -
он крайне застенчив. Раньше или позже он откроет глаза.
Не обращай на него никакого внимания. Если ему надоедать,
то он заснет.
Бениньо утвердительно кивнул головой, не открывая глаз.
- Ну хорошо, как ты выкарабкался? - настаивал Нестор.
- Ты не хочешь рассказать нам? - спросил Паблито.
Я осторожно сказал, что мой дубль выходил наружу из верхушки
моей головы три раза. Я дал им отчет о случившемся.
Они не казались нисколько удивленными и приняли мой отчет,
как должное. Паблито стал смаковать свои спекуляции о том,
что донья Соледад могла не поправиться и в конце концов
умереть. Он хотел знать, стукнул ли я точно так же Лидию.
Нестор сделал ему категорический жест, чтобы он замолчал,
и Паблито остановился не середине фразы.
- Я извиняюсь, маэстро, - сказал Нестор, - но это не был
твой дубль.
- Но все говорили, что это был мой дубль.
- Я знаю наверняка, что ты неправильно понял ла Горду, потому
что когда Бениньо и я шли в дом Хенаро, ла Горда перехватила
нас по дороге и сказала нам, что ты и Паблито находитесь
здесь, в этом доме. Она назвала тебя Нагвалем. Ты знаешь,
почему?
Я засмеялся и сказал, что по моему мнению, это было обусловлено
ее замечанием, что я получил большую часть светимости Нагваля.
- Один из нас здесь дурак! - сказал Бениньо гулким голосом,
не открывая глаз.
Звук его голоса был таким диковинным, что я отпрыгнул от
него. Его совершенно неожиданное заявление плюс моя реакция
на него заставили всех смеяться. Бениньо открыл один глаз,
посмотрел на меня секунду, а затем спрятал голову в руки.
- Ты знаешь, почему мы назвали Хуана Матуса Нагвалем? -
спросил меня Нестор.
Я сказал, что всегда думал, что это был их осторожный способ
называния дона Хуана магом.
Бениньо засмеялся так громко, что звук его смеха заглушил
всех остальных. Казалось, он беспредельно наслаждается.
Он опустил свою голову на мое плечо, словно это был тяжелый
предмет, который он больше не мог поддерживать.
- Причина, по которой мы называли его Нагвалем, - продолжал
Нестор, - заключается в том, что он был расщеплен на двоих.
Другими словами, всегда, когда ему было нужно, он мог попасть
в другую колею, чего мы сами не можем делать: из него выходило
нечто, что-то такое, что было не его дублем, а какой-то
устрашающей грозной фигурой, которая выглядела, как он,
но была вдвое больше по величине. Мы называли эту фигуру
Нагвалем, и каждый, кто имеет ее, является, конечно, Нагвалем.
- Нагваль сказал нам, что все мы можем иметь эту фигуру,
выходящую из головы, если захотим ее, но обстоятельства
складываются так, что никто не хочет ее. Хенаро не хотел
ее, так что, я думаю, мы не хотим ее тоже. Поэтому, кажется,
ты единственный, кому всучили ее.
Они захохотали и завопили, словно загоняли стадо скота.
Бениньо обвил руками мои плечи, не открывая глаз, и смеялся
до тех пор, пока по его щекам не покатились слезы.
- Почему ты говоришь, что мне всучили ее? - спросил я Нестора.
- Она требует слишком много энергии, - сказал он, - слишком
много труда. Я не знаю, как ты еще держишься на ногах.
- Нагваль и Хенаро расщепили тебя однажды в эвкалиптовой
роще. Они взяли тебя туда, потому что эвкалипты - Твои деревья.
Я присутствовал там сам и был свидетелем того, как они расщепили
тебя и вытащили твой Нагваль наружу. Они тащили тебя врозь
за уши, пока не расщепили твою светимость, и ты больше не
был яйцом, а был двумя длинными светящимися кусками. Затем
они сложили тебя вместе снова, но любой маг, который _в_и_д_и_т_,
может сказать, что там, в середине, есть огромный пробел.
- В чем заключается преимущество быть расщепленным?
- Ты имеешь одно ухо, которое слышит все, и один глаз, который
в_и_д_и_т_ все, и ты всегда будешь способным пройти лишнюю
милю в случае необходимости. Это расщепление является также
причиной, почему они сказали нам, что ты - маэстро.
- Они пытались расщепить Паблито, но, судя по всему, потерпели
неудачу. Он слишком избалован и всегда индульгировал, как
ублюдок. Именно поэтому он теперь такой взвинченный.
- Что же тогда такое дубль?
- Дубль - это другой, это тело, которое человек получает
в с_н_о_в_и_д_е_н_и_и_. Он в точности выглядит, как сам
человек.
- Вы все имеете дубль?
Нестор удивленно воззрился на меня.
- Эй, Паблито, скажи маэстро насчет наших дублей, - сказал
он, смеясь.
Паблито протянул руки через стол и встряхнул Бениньо.
- Скажи ему ты, Бениньо, - сказал он. - или, еще лучше,
покажи ему его.
Бениньо встал, открыл глаза как можно шире и посмотрел на
крышу, затем сдернул штаны и показал мне свой пенис.
Хенарос засмеялись, как сумасшедшие.
- Когда ты спрашивал об этом, ты действительно имел в виду
это, маэстро? - спросил меня Нестор с нервным выражением.
Я заверил его, что я был совершенно серьезным, желая знать
все, что относится к их знанию. Я пустился в длинные объяснения
того, как дон Хуан держал меня вдали от них по причинам,
которых я не постигал, не давая мне возможности знать о
них больше.
- Подумай вот о чем, - сказал я. - еще три дня тому назад
я не знал, что те четыре девушки были ученицами Нагваля
или что Бениньо был учеником дона Хенаро.
Бениньо открыл глаза.
- Подумай об этом сам, - сказал он. - я не знал до сих пор,
что ты такой глупый.
Он снова закрыл глаза и все они безумно захохотали. Мне
ничего другого не оставалось, как присоединиться к ним.
- Мы сейчас дразним тебя, маэстро, - сказал Нестор в виде
оправдания.
- мы думали, что ты разыгрываешь нас, растравляя нас. Нагваль
сказал нам, что ты _в_и_д_и_ш_ь_. Если ты действительно
_в_и_д_и_ш_ь_, ты можешь сказать, что мы жалкая компания.
Мы не имеем тела _с_н_о_в_и_д_е_н_и_я_. Никто из нас не
имеет дубля.
В очень серьезной и откровенной манере Нестор рассказал,
что что-то пролегло между ними и их желанием иметь дубля.
Я понял его высказывание так, что возник некий барьер с
тех пор, как ушли дон Хуан и дон Хенаро. Он думал, что это
могло быть результатом того, что Паблито провалил свое задание.
Паблито добавил, что с тех пор, как Нагваль и Хенаро ушли,
что-то, казалось, преследовало их, и даже Бениньо, который
в то время жил на южной оконечности мексики, должен был
вернуться. Только когда они трое были вместе, они чувствовали
себя действительно легко.
- Как ты думаешь, что это такое? - спросил я Нестора.
- Есть что-то там, во сне, в той безбрежности, что толкает
нас, - ответил он. - Паблито думает, что это его неудачная
попытка вступить в борьбу с этими женщинами.
Паблито повернулся ко мне. Его глаза ярко сияли.
- Они наложили на меня проклятие, маэстро, - сказал он.
- я знаю, что причина всех наших неприятностей лежит во
мне. Я хотел скрыться из этих мест после моей борьбы с Лидией,
и, спустя несколько месяцев, я удалился на беракруо. Я был
там действительно счастлив с одной девушкой, на которой
хотел жениться. Я нашел работу и все было прекрасно до того
дня, когда я пришел домой и обнаружил, что эти четыре мужеподобные
уродки, словно хищные звери, нашли меня по моему следу.
Они были в моем доме, мучая мою женщину. Эта сука Роза положила
свою мерзкую руку на живот моей женщины и заставила ее нагадить
в постель. Их лидер, двести двадцать задниц, сказала мне,
что они прошли через весь континент, разыскивая меня.
Тут же она схватила меня за пояс и потащила прочь. Они толкали
меня к автобусной станции, чтобы привезти сюда. Я осатанел
хуже дьявола, но ничего не мог поделать с 220 задниц. Она
посадила меня в автобус. Но по дороге сюда я сбежал. Я бежал
через кусты и холмы, пока мои ноги не опухли так, что я
не мог снять башмаки. Я почти умирал. Я был болен 9 месяцев.
Если бы свидетель не нашел меня, я бы уже умер.
- Я не находил его, - сказал мне Нестор. - его нашла ла
Горда. Она взяла меня туда, где он был, и мы вдвоем отнесли
его на автобус и привезли сюда. Он был в бреду, и нам пришлось
доплатить, чтобы водитель автобуса разрешил посадить его
в автобус.
Очень драматическим тоном Паблито сказал, что он не изменил
своих намерений, он все еще хочет умереть.
- Но почему? - спросил я его.
Вместо него ответил Бениньо гулким гортанным голосом.
- Потому что его член не работает, - сказал он.
Звук его голоса был таким необычным, что на секунду у меня
возникло ощущение, что он говорит изнутри пещеры. Это было
одновременно пугающе и несообразно. Я почти бесконтрольно
засмеялся.
Нестор сказал, что Паблито пытался выполнить свое задание
- установить половые отношения с женщинами, согласно инструкции
дона Нагваля. Он сказал Паблито, что 4 страны света уже
приведены в нужное положение, и все, что он должен сделать,
это заявить свои права на них. Но когда Паблито пошел, чтобы
заявить права на свою первую сторону, Лидию, она чуть не
убила его. Нестор добавил, что по его личному мнению, как
свидетеля этого события, Лидия ударила Паблито и ушибла
его своей головой не потому, что была возмущена этим происшествием,
а скорее потому, что Паблито оказался несостоятельным, как
мужчина.
- Паблито действительно заработал болезнь в результате этого
удара или он делал вид? - спросил я полушутя.
Бениньо ответил снова тем же гулким голосом.
- Он просто делал вид! - сказал он. - все, что он получил,
была шишка на голове!
Паблито и Нестор захохотали и завопили.
- Мы не виним Паблито за то, что он боится этих женщин,
- Сказал Нестор. - они все, подобно самому Нагвалю, жуткие
воины. Они подлые и ненормальные
- Ты действительно думаешь, что она такие, - спросил я его.
- Сказать, что они плохие, будет лишь одной частью всей
истины, - сказал Нестор. - они точно такие же, как Нагваль.
Они серьезные и хмурые. Когда Нагваль был рядом, они обычно
сидели около него и пристально смотрели вдаль полуприкрытыми
глазами целыми часами, иногда днями.
- Это правда, что Жозефина когда-то давно была на самом
деле ненормальной?
- Чушь, - сказал Паблито. - не давно, она ненормальная сейчас.
Она самая сумасшедшая из всей этой компании.
Я сказал им, что она сделала со мной. Я думал, что они оценят
юмор ее великолепного представления. Но мой рассказ, по-видимому,
оказал на них дурное впечатление. Они слушали меня, как
испуганные дети, даже Бениньо открыл глаза, слушая мой отчет.
- Вот! - воскликнул Паблито. - эти суки действительно ужасны.
И ты не знаешь, что их лидер - двести двадцать задниц. Она
швырнет в тебя камень, а потом спрячет руку и сделает вид
невинной девочки. Будь осторожен с ней, маэстро.
- Нагваль тренировал Жозефину, чтобы она могла быть всем,
кем угодно,
- сказал Нестор. - она может делать все, что захочет: плакать,
смеяться, сердиться и все, что угодно.
- А какая она, когда не прикидывается? - спросил я Нестора.
- Тогда она просто помешанная, - ответил Бениньо мягким
голосом.
- Я встретился с Жозефиной впервые, когда она прибыла. Мне
пришлось внести ее в дом. Нагваль и я обычно привязывали
ее к постели все время. Однажды она начала плакать о своей
подруге, девочке, с которой обычно играла. Она плакала три
дня, Паблито утешал ее и кормил, как ребенка. Она похожа
на него. Оба они не знают, как остановиться, когда начнут
что-то.
Бениньо внезапно начал нюхать воздух. Он встал и подошел
к плите.
- Он действительно застенчивый? - спросил я Нестора.
- Он застенчивый и эксцентричный, - ответил Паблито. - он
будет таким до тех пор, пока не потеряет свою форму. Хенаро
сказал нам, что мы раньше или позже потеряем свою форму,
так что нет смысла делать жалкие потуги, пытаясь изменить
себя так, как говорил нам Нагваль. Хенаро сказал нам, чтобы
мы наслаждались и ни о чем не заботились. Ты и женщины -
вы заботитесь и пытаетесь, мы с другой стороны, наслаждаемся.
Ты не знаешь, как наслаждаться вещами, а мы не знаем, как
сделать себя жалкими. Нагваль называл делание себя жалким
- безупречностью, мы называем это глупостью, правда?
- Говори за себя, Паблито, - сказал Нестор. - Бениньо и
я мыслим иначе.
Бениньо положил в миску еды и поставил передо мной. Он обслужил
всех. Паблито изучил миски и спросил Бениньо, где он нашел
их. Бениньо сказал, что они были в ящике, где, как сказала
ему ла Горда, она спрятали их. Паблито доверительно сказал
мне, что эти миски принадлежали им до разрыва.
- Мы должны быть осторожны, - сказал Паблито нервным тоном.
- эти миски, несомненно, заколдованны. Те суки вложили что-то
в них. Я лучше буду есть из миски ла Горды.
Нестор и Бениньо начали есть. Тут я заметил, что Бениньо
дал мне коричневую миску. Паблито, судя по всему, был в
большой тревоге. Я захотел успокоить его, но Нестор остановил
меня.
- Не принимай его так серьезно, - сказал он. - он любит
быть таким. Он сядет и будет есть. Это место, где ты и женщины
потерпели неудачу. У тебя нет способа понять Паблито таким,
каков он есть. Ты ожидаешь, что все будут похожи на Нагваля.
Ла Горда единственная, кто относится к нему спокойно, но
не потому, что она понимает, а потому, что она потеряла
свою форму.
Паблито сел кушать и вчетвером мы прикончили весь горшок
с едой. Бениньо помыл миски и тщательно спрятал их обратно
в ящик, а затем все мы удобно уселись вокруг стола.
Нестор предложил, чтобы все мы, когда стемнеет, пошли в
близлежащую лощину, куда обычно ходили дон Хуан, дон Хенаро
и я. Я ощутил какое-то нежелание. Я не чувствовал достаточной
уверенности в их компании. Нестор сказал, что они привыкли
ходить в темноте и что искусство мага заключается в том,
чтобы оставаться незамеченным даже в гуще людей. Я сказал
ему, что дон Хуан сказал мне однажды перед тем, как оставить
меня одного в пустынном месте в горах не слишком далеко
отсюда. Он потребовал, чтобы я полностью сконцентрировался
на попытке не быть заметным. Он сказал, что люди в этой
местности знают друг друга на вид. Там было не очень много
людей, но те, кто там жили, постоянно ходили вокруг и могли
засечь чужака за несколько миль. Он сказал мне, что многие
из этих людей имеют огнестрельное оружие и им ничего не
стоит подстрелить меня.
- Не беспокойся насчет существ другого мира, - сказал дон
Хуан, смеясь. - это по-моему правильно, - сказал Нестор.
- это всегда было правильно. Именно поэтому Нагваль и Хенаро
были такими артистами. Они научились быть незаметными среди
всего этого. Они знали искусство выслеживания.
Было еще слишком рано для нашей прогулки в темноте. Я захотел
воспользоваться этим временем, чтобы задать Нестору свои
критические вопросы. Я избегал этого все время, какое-то
странное ощущение предотвращало меня от этого. Было так,
словно мой интерес истощился после ответа Паблито. Однако
Паблито сам пришел мне на помощь и затронул внезапно эту
тему, словно прочитав мои мысли.
- Нестор тоже прыгнул в пропасть в тот же день, что и мы,
- сказал он. - в результате этого он стал свидетелем, ты
стал маэстро, а я стал деревенским идиотом.
В небрежной манере я попросил Нестора рассказать мне о его
прыжке в пропасть. Я постарался, чтобы в моих словах звучал
лишь умеренный интерес. Но Паблито осознал подоплеку моего
деланного безразличия. Он засмеялся и сказал Нестору, что
я так осторожен потому, что я был глубоко разочарован его
собственным отчетом об этом событии.
- Я бросился после того, как вы оба сделали это, - сказал
Нестор и взглянул на меня, словно ожидая следующего вопроса.
- Ты прыгнул непосредственно после нас? - спросил я.
- Нет. Мне потребовалось некоторое время для подготовки,
- сказал он.
- Хенаро и Нагваль не сказали мне, что делать. Тот день
был пробным днем для всех нас.
Паблито казался подавленным. Он встал со своего стула и
прошелся по комнате. Затем он снова сел, качая головой в
жесте отчаяния.
- Ты действительно видел, как мы бросились с края? - спросил
я Нестора.
- Я свидетель, - сказал он. - быть свидетелем - это был
мой путь знания, рассказывать вам безупречно то, чему я
был свидетелем - мое задание.
- А что же ты на самом деле видел? - спросил я.
- Я видел, как вы, держа друг друга за руки, подбежали к
краю, - сказал он. - а затем я видел вас обоих, как воздушных
змеев в небе. Паблито двигался дальше по прямой линии, а
потом упал вниз. Ты немного поднялся, а затем продвинулся
на небольшое расстояние от края, после чего упал.
- Но мы действительно прыгнули в своих телах? - спросил
я.
- Ну да, я не думаю, что это можно сделать другим способом,
- сказал он и засмеялся.
- Может быть, это была иллюзия? - спросил я.
- Что ты хочешь выяснить, маэстро? - спросил он сухим тоном.
- Я хочу узнать, что в действительности случилось, - сказал
я.
- На тебя, случайно, не нашло помрачение, как на Паблито?
- сказал Нестор с блеском в глазах.
Я попытался объяснить ему природу моего недоумения в связи
с прыжком. Он не выдержал и перебил меня. Паблито вмешался,
чтобы призвать его к порядку, и они стали пререкаться. Паблито
прекратил спор, обойдя вокруг стола, полусидя на своем стуле.
- Нестор не видит дальше своего носа, - сказал он мне. -
То же самое и Бениньо. Ты ничего не получишь от них. По
крайней мере, мои симпатии остались на твоей стороне.
Паблито захохотал, заставив свои плечи дрожать, и закрыл
свое лицо шляпой Бениньо.
Что касается меня, то вы оба прыгнули, - сказал мне Нестор,
внезапно взорвавшись. - Хенаро и Нагваль не оставили вам
другого выбора. Это было их искусство - загнать вас и затем
подвести вас к единственным воротам, которые были открыты.
Так вы двое бросились через край. Это было то, чему я был
свидетелем. Паблито говорит, что он ничего не ощущал, это
сомнительно. Я знаю, что он прекрасно все сознавал, но он
избрал ощущать и говорить, что он не сознавал.
- Я действительно не сознавал, - сказал мне Паблито тоном
оправдания.
- Возможно, - сказал Нестор сухо. - но я сам сознавал и
я видел, как ваши тела сделали то, что они должны были сделать
- прыгнули.
- Утверждения Нестора вовлекли меня в странное умонастроение.
Все это время я искал подтверждения того, что я испытал
сам. Но когда я получил его, я осознал, что оно ничего не
меняет. Одно дело было знать, что я прыгнул, и был испуганным
тем, что я воспринимал, и другое - найти согласованное подтверждение.
Я понял тогда, что одно не имеет необходимой корреляции
с другим. Я думал все это время, что наличие кого-то другого,
кто подтвердит, что я испытал этот прыжок, освободит мой
интеллект от его сомнения и страхов. Я ошибся. Вместо этого
я стал еще более беспокоен, еще более вовлечен в эту проблему.
Я начал объяснять Нестору, что я приехал, чтобы увидеть
их обоих специально для того, чтобы получить их подтверждение
того, что я прыгнул,
- мое умонастроение изменилось и я в действительности не
хочу больше разговаривать об этом. Оба они начали говорить
одновременно, и в этот момент мы вступили в трехсторонний
спор. Паблито доказывал, что он ничего не сознавал, Нестор
кричал, что Паблито индульгирует, а я говорил, что не хочу
больше ничего слышать о прыжке.
Мне впервые стало совершенно ясно, что никто из нас не имел
спокойствия и самоконтроля. Никто из нас не хотел уделить
другому свое нераздельное внимание, как делали дон Хуан
и дон Хенаро. Так как я был неспособен поддерживать какой-либо
порядок в нашем обмене мнениями, я погрузился в свои собственные
размышления.
Я всегда думал, что единственным изъяном, который мешал
мне полностью войти в мир дона Хуана было мое настаивание
на разумном объяснении всего, но присутствие Нестора и Паблито
дало мне новое прозрение внутрь самого себя. Другим моим
изъяном была моя неуверенность. Как только я сходил с надежных
рельсов здравого смысла, я не мог верить самому себе и становился
устрашенным внушительностью того, что раскрывалось передо
мной. Поэтому я оказался не в состоянии поверить в то, что
я прыгнул в пропасть.
Дон Хуан настаивал на том, что центральной проблемой мага
является восприятие, и в соответствии с этим он и дон Хенаро
во время нашей последней встречи инсценировали великолепную
катароическую драму на вершине горы. После того, как они
заставили меня произнести слова благодарности в громких
ясных выражениях каждому, кто когда-либо помогал мне, меня
пронизало воодушевление. В этом пункте они захватили все
мое внимание и повели мое тело к восприятию единственного
возможного акта в пределах своей системы соотношений: прыжка
в пропасть. Этот прыжок был, практически, свершением моего
восприятия не как обычного человека, а как мага.
Я так ушел в записывание своих мыслей, что не заметил, что
Нестор и Паблито перестали говорить и что все трое смотрят
на меня. Я объяснил им, что у меня нет способа понять, что
произошло в связи с этим прыжком.
- Здесь нечего понимать, - сказал Нестор. - события просто
случаются, и никто не может сказать, как. Спроси Бениньо,
хочет ли он понять.
- Ты хочешь понять? - спросил я шутливо Бениньо.
- Будь уверен, что хочу! - воскликнул он глубоким низким
голосом, так, что все рассмеялись.
- Ты индульгируешь, говоря, что хочешь понять, - продолжал
Нестор. - так же как Паблито индульгирует, говоря, что он
ничего не помнит.
Он взглянул на Паблито и подмигнул мне. Паблито опустил
голову. Нестор спросил меня, не заметил ли я чего-нибудь
в настроении
Паблито, когда мы собирались прыгать. Я вынужден был признать,
что был не в состоянии обращать внимание на такие тонкости,
как настроение Паблито.
- Воин должен замечать все, - сказал он. - это его специфическая
черта и, как Нагваль, в этом заключается его преимущество.
Он улыбнулся и сделал нарочитый жест замешательства, закрыв
свое лицо шляпой.
- Что именно я упустил в настроении Паблито? - спросил я
его.
- Паблито уже прыгнул, прежде, чем он переступил край, -
Сказал он. - ему больше ничего не нужно было делать. Он
мог с таким же успехом сесть на краю вместо прыжка.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я.
- Паблито был уже распавшимся, - ответил он. - именно поэтому
он думает, что потерял сознание. Паблито лжет. Он что-то
скрывает.
Паблито начал говорить со мной. Он бормотал какие-то невразумительные
слова, затем махнул рукой и плюхнулся обратно на свой стул.
Нестор тоже начал что-то говорить. Я остановил его. Я не
был уверен, что понял его правильно.
- Было ли тело Паблито распавшимся? - спросил я.
Он долго всматривался в меня, не говоря ни слова. Он сидел
справа от меня. Он молча пересел на скамейку напротив меня.
- Ты должен серьезно отнестись к тому, что я говорю, - сказал
он. - нет способа повернуть назад колесо времени к тому,
чем мы были перед прыжком. Нагваль сказал, что быть воином
- это честь и удовольствие, и что судьба воина - делать
то, что он должен делать. Я должен рассказать тебе безупречно
то, чему я был свидетелем. Паблито был распавшимся. Когда
вы подбежали к краю, только ты был плотным. Паблито был
похож на облако. Он думает, что был близок к тому, чтобы
упасть ничком, а ты думаешь, что держал его за руку, чтобы
помочь ему добежать до края. Никто из вас не прав, и я не
сомневаюсь, что для вас обоих было бы лучше, если бы ты
не поддерживал Паблито.
Я ощущал еще большее замешательство, чем прежде. Я искренне
верил, что он правдиво излагает то, что он воспринял, но
я помнил, что я только держал Паблито за руку.
- Что случилось бы, если бы я не вмешался? - спросил я.
- Я не могу ответить на это, - ответил Нестор. - но я знаю,
что вы повлияли на светимость друг друга. В тот момент,
когда ты подал ему руку, Паблито стал более плотным, но
ты потратил свою драгоценную силу на пустяки.
- Что ты делал после того, как мы прыгнули? - спросил я
Нестора после долгого молчания.
- Сразу после того, как вы оба исчезли, - сказал он, - мои
нервы были так потрясены, что я не мог дышать, и я тоже
потерял сознание, не знаю, на какое время. Я думал, что
это длилось один момент. Когда я снова пришел в себя, я
оглянулся вокруг, ища Нагваля и Хенаро. Они ушли. Я бегал
взад и вперед по верхушке той горы, зовя их, пока не сорвал
голос. Тогда я понял, что остался один.
Я подошел к краю утеса и попытался отыскать знак, который
дает земля, когда воин не собирается возвращаться, но я
уже пропустил его. Я понял тогда, что Хенаро и Нагваль ушли
навсегда. До этого момента я не осознавал, что обращаясь
ко мне, когда прощались с вами, когда вы побежали к краю,
они помахали руками и попрощались со мной.
Обнаружить себя одного в то время дня на том пустынном месте
было больше того, что я мог вынести. Одним махом я потерял
всех друзей, которых имел в мире. Я сел и заплакал. А когда
я испугался еще больше, я начал вопить во всю мочь. Я во
все горло выкрикивал имя Хенаро. К тому времени стало очень
темно. Я больше не мог различить окружающих предметов. Я
знал, что, как воин, я не должен индульгировать в своей
печали. Чтобы успокоиться, я начал выть, как койот, так,
как меня научил Нагваль. Спустя некоторое время после начала
вытья, я почувствовал себя немного лучше, так что я забыл
свою печаль. Я забыл о существовании мира. Чем дольше я
выл, тем легче было ощущать тепло и защиту земли.
Так прошло, должно быть, несколько часов. Внезапно я ощутил
внутри себя толчок позади горла и колокольный звон в ушах.
Я вспомнил, что Нагваль сказал Элихио и Бениньо перед их
прыжком. Он сказал, что это ощущение в горло приходит как
раз перед тем, как человек готовится изменить свою скорость,
и что звук колокольчика является средством, которое человек
может использовать для выполнения всего, что ему потребуется.
Тогда я захотел стать койотом. Я посмотрел на свои руки,
которые были на земле передо мной. Они изменили форму и
стали похожи на лапы койота. Я увидел койотную шерсть на
руках и груди. Я был койотом! Это наполнило меня таким счастьем,
что я стал кричать, как должен кричать койот. Я ощущал у
себя зубы койота, его длинную заостренную морду и язык.
Каким-то образом я знал, что я умер, но это не тревожило
меня. Для меня не имело значения - превратиться в койота
или умереть, или остаться живым. Я пошел на четырех лапах,
как койот, к краю обрыва и прыгнул туда. Ничего другого
мне не оставалось делать.
Я ощутил, что я падаю и мое койотное тело перевернулось
в воздухе. Затем я снова стал самим собой, кружащимся высоко
над землей. Но прежде, чем упасть на дно, я стал таким легким,
что больше не падал, а парил. Воздух проходил через меня.
Я был таким легким! Я поверил, что моя смерть, наконец,
входит внутрь меня. Что-то размешало мои внутренности, и
я распался, как сухой песок. Там, где я был, было мирно
и превосходно. Я каким-то образом знал, что я был там, и
тем не менее, я там не был. Я был ничто.
Это все, что я могу сказать об этом. Затем совершенно внезапно
то же самое, что сделало меня подобным сухому песку, собрало
меня снова. Я вернулся обратно к жизни и обнаружил, что
я сижу в хижине старого масатекского мага. Он сказал мне,
что его зовут Порфирио. Он сказал, что рад видеть меня и
стал обучать меня определенным вещам относительно растений,
которым дон Хуан не учил меня. Он взял меня с собой туда,
где растения растут, и показал мне шаблон растений и особенно
отметины на шаблонах. Он сказал, что если я буду наблюдать
эти отметины на шаблонах, я смогу легко сказать, на что
они годятся, даже если я никогда раньше не видел этих растений.
Затем, когда он знал, что я изучил отметины, он попрощался,
но пригласил меня приходить снова к нему. В этот момент
я ощутил сильный толчок и я распался, как раньше. Я стал
миллионом кусочков.
Затем я снова был втянут в самого себя и пошел увидеться
с Порфирио. Все-таки он приглашал меня. Я знал, что могу
пойти, куда захочу, но я избрал хижину Порфирио, потому
что он был дружелюбен ко мне и учил меня. Я не хотел рисковать,
встретившись вместо этого с чем-то ужасным. На этот раз
Порфирио взял меня, чтобы посмотреть шаблоны животных. Там
я увидел свое собственное животное-Нагваль. Мы узнали друг
друга на вид. Порфирио был восхищен, видя такую дружбу.
Я видел также Нагваль Паблито и твой, но они не захотели
разговаривать со мной. Они казались печальными. Я не настаивал
на разговоре с ними. Я не знал, что произошло с вами во
время вашего прыжка.
Я знал, что сам я мертв, но мой Нагваль сказал мне, что
я не умер и что вы оба также живы. Я спросил об Элихио,
и мой Нагваль сказал, что он ушел навсегда. Тут я вспомнил,
что, когда был свидетелем прыжка Элихио и Бениньо, я слышал,
как Нагваль сказал ему, чтобы он изучал только свой собственный
мир, потому что, делая так, он найдет единственную доступную
для него форму силы. Нагваль дал им специальные инструкции,
чтобы они позволили своим кусочкам вырваться как можно дальше,
чтобы возвратить обратно их силы. Я сам сделал то же самое.
Я прошел взад и вперед от тоналя к нагвалю 11 раз. Однако
каждый раз меня встречал Порфирио, который давал мне дальнейшие
инструкции. Каждый раз, когда мои силы иссякали, я восстанавливал
их в Нагвале, вплоть до того времени, когда я восстановил
ее так много, что я очутился обратно на земле.
- Донья Соледад сказала мне, что Элихио не должен был прыгать
в пропасть, - сказал я.
- Он прыгнул вместе с Бениньо, - сказал Нестор. - спроси
его, он скажет тебе своим излюбленным голосом.
Я повернулся к Бениньо и спросил его насчет его прыжка.
- Будь уверен, что мы прыгнули вместе! - ответил он дребезжащим
голосом, - но я никогда не говорю об этом.
- Что Соледад сказала насчет Элихио? - спросил Нестор.
Я рассказал им, как донья Соледад сказала, что Элихио закружил
ветер и он покинул мир, когда работал в открытом поле.
- Она совершенно перепутала, - сказал Нестор. - Элихио закружили
олли. Но он не захотел ни одного из них, поэтому они оставили
его в покое. Это не имеет никакого отношения к прыжку. Ла
Горда сказала, что вы имели стычку с олли прошлой ночью,
я не знаю, что вы делали, но если вы хотели захватить их
или завлечь, чтобы они остались с вами, вы должны были кружиться
с ними. Иногда они по собственному почину приходят к магу
и кружат его. Элихио был наилучшим воином, какие только
есть, так что олли пришли к нему по своему почину. Если
бы кто-нибудь из нас захотел иметь олли, мы должны были
бы домогаться их много лет, но даже и тогда я сомневаюсь,
чтобы олли согласились помогать нам.
- Элихио должен был прыгнуть подобно всем остальным. Я был
свидетелем его прыжка. Он был в паре с Бениньо. Многое из
того, что случается с нами, как с магами, зависит от того,
что делает твой партнер. У Бениньо немного не хватает винтиков
в голове, потому что его партнер не вернулся. Не так ли,
Бениньо?
- Будь уверен, что это так! - ответил Бениньо своим излюбленным
голосом.
Тут я не устоял перед сильным любопытством, которое мучило
меня с самого начала, как только я услышал, как Бениньо
говорит. Я спросил его, как он делает свой гудящий голос.
Он повернулся лицом ко мне. Он сел прямо и указал на свой
рот, как будто хотел, чтобы я внимательно смотрел на него.
- Я не знаю! - прогудел он. - я просто открываю рот, и этот
голос выходит из меня.
Он сократил мышцы лба, скривил губы и издал глубокий гудящий
звук. Тут я увидел, что у него на висках были потрясающие
мышцы, которые придавали его голове другой контур. У него
была другой не только линия волос, но и вся верхняя передняя
часть головы.
- Хенаро оставил ему свои шумные звуки, - сказал мне Нестор.
- подожди, пока он пернет.
Мне показалось, что Бениньо готовится продемонстрировать
свои способности.
- Подожди, подожди, Бениньо, - сказал я. - в этом нет необходимости.
- Ах, черт возьми, - воскликнул Бениньо тоном разочарования.
- у меня был как раз самый лучший звук для тебя.
Паблито и Нестор засмеялись так сильно, что даже Бениньо
утратил свое надменное выражение и захохотал вместе с ними.
- Расскажи мне, что еще случилось с Элихио, - попросил я
Нестора, когда они успокоились.
- Когда Элихио и Бениньо прыгнули, - ответил Нестор, - Нагваль
заставил меня быстро взглянуть через край, чтобы уловить
знак, который дает земля, когда воины прыгают в пропасть.
Если там будет что-то вроде облачка или слабого порыва ветра,
то время пребывания воина не земле еще не истекло. В тот
день, когда прыгнули Элихио и Бениньо, я ощутил дыхание
воздуха с той стороны, с которой прыгнул Бениньо, и я знал,
что его час еще не пробил. А со стороны Элихио все было
безмолвно.
- Как ты думаешь, что случилось с Элихио? Он умер?
Все трое уставились на меня. Они с минуту молчали. Нестор
почесал виски обеими руками. Бениньо хихикнул и потряс головой.
Я попытался объяснить, но Нестор сделал мне жест руками,
чтобы остановить меня.
- Ты серьезно задаешь нам вопросы? - спросил он меня.
Бениньо ответил за меня. Когда он не паясничал, его голос
был глубоким и мелодичным. Он сказал, что Нагваль и Хенаро
подстроили все так, что каждый из нас имел такие кусочки
информации, которые не имели другие.
- Хорошо, раз так, мы расскажем тебе, что к чему, - сказал
Нестор, улыбаясь, словно у него гора свалилась с плеч. -
Элихио не умер. Ни в коем случае.
- Где он теперь? - спросил я.
Они снова переглянулись. У меня было ощущение, что они сдерживались,
чтобы не засмеяться. Я сказал им, что все, что я знаю об
Элихио, было то, что сообщила мне донья Соледад. Она рассказала,
что Элихио ушел в другой мир, чтобы присоединиться к Нагвалю
и Хенаро. Для меня это звучало так, словно все трое умерли.
- Почему ты так разговариваешь, маэстро? - спросил Нестор
тоном глубокого участия. - даже Паблито не разговаривает
подобным образом.
Мне показалось, что Паблито собирается протестовать. Он
чуть не встал, но потом, по-видимому, переменил свое намерение.
- Да, это правильно, - сказал он. - даже я не разговариваю
так.
- Ну ладно, если Элихио не умер, то где же он? - спросил
я.
- Соледад уже сказала тебе, - мягко сказал Нестор. - Элихио
ушел, чтобы соединиться с Нагвалем и Хенаро.
Я решил, что будет лучше не задавать никаких вопросов. Я
не собирался быть агрессивным в своих расспросах, но они
всегда оборачивались таким образом. Кроме того, я имел ощущение,
что они знали не намного больше меня.
Нестор внезапно встал и начал расхаживать взад и вперед
передо мной. Наконец, он потащил меня прочь от стола за
подмышки. Он не хотел, чтобы я писал. Он спросил меня, действительно
ли я выключился подобно Паблито в момент прыжка и ничего
не помню. Я сказал, что у меня был ряд живых грез или видений,
которые я не могу объяснить, и что я приехал для того, чтобы
увидеть их и добиться ясности. Они захотели узнать обо всех
видениях, которые у меня были.
После того, как они выслушали мой отчет, Нестор сказал,
что мои видения были очень причудливыми и только первые
два имели большое значение и относились к этой земле, остальные
были видениями чужих миров. Он объяснил, что мое первое
видение имело особое значение, т.к. оно было подлинным знаком.
Он сказал, что маги всегда рассматривают первое событие
из любой серии как программу или карту того, что должно
произойти впоследствии.
В этом конкретном видении я обнаружил, что смотрю на диковинный
мир. Прямо перед моими глазами была огромная скала, расщепленная
надвое. Через широкую щель в ней я мог видеть бескрайнюю
фосфорицирующую равнину, своего рода долину, залитую зеленовато-желтым
светом. На одной стороне долины, справа, частично скрытое
от моего зрения огромной скалой, находилось невероятное
куполообразное строение. Оно было темное, почти угольно-серое.
Если там я имел те же размеры, что и в мире обыденной жизни,
то купол должен был иметь около 50 тысяч футов в высоту
и много миль в ширину. Такие колоссальные размеры ошеломили
меня. У меня возникло чувство головокружения и я погрузился
в состояние распада.
Я снова вернулся из него и ощутился на очень неровной и
все же плоской поверхности. Это была сияющая безграничная
поверхность, точно такая же, как равнина, которую я видел
прежде. Она простиралась до тех пор, пока хватало глаз.
Вскоре я осознал, что могу поворачивать голову в любом желаемом
направлении в горизонтальной плоскости, но я не мог взглянуть
на себя. Однако я имел возможность исследовать окрестности,
вращая голову слева направо и в обратном направлении. Тем
не менее, когда я хотел повернуться кругом, чтобы посмотреть
сзади на себя, я не мог сдвинуть свой корпус.
Равнина простиралась с монотонным однообразием как на лево,
так и направо. В поле зрения не было ничего другого, кроме
бесконечного беловатого сияния. Я хотел посмотреть на почву
под своими ногами, но мои глаза не могли двигаться вниз.
Я поднял голову вверх, чтобы посмотреть на небо, все, что
я увидел, была другая безграничная поверхность, которая
казалась связанной с той, на которой я стоял. Тут у меня
возник момент постижения, и я ощутил, что что-то прямо сейчас
готово раскрыться мне. Но внезапный опустошающий толчок
распада остановил мое откровение. Какая-то сила потянула
меня вниз. Было так, словно беловатая поверхность поглотила
меня.
Нестор сказал, что мое видение купола имело колоссальное
значение, потому что эта особая форма была выделена Нагвалем
и Хенаро, как видение того места, где, как предполагается,
все мы когда-нибудь встретим их.
В этом месте со мной заговорил Бениньо и сказал, что слышал,
как Элихио инструктировали, чтобы он нашел тот особый купол.
Он сказал, что Нагваль и Хенаро настаивали на том, чтобы
Элихио понял их объяснения точно. Они всегда считали Элихио
самым лучшим, поэтому они направляли его, что он находил
этот купол и входил под его беловатые своды снова и снова.
Паблито сказал, что они трое получили инструкции найти этот
купол, если они смогут, но ни один из них не нашел его.
Тут я сказал тоном жалобы, что ни дон Хуан, ни дон Хенаро
никогда не упоминали при мне ни о чем подобном. Мне не давали
никаких инструкций, касающихся купола.
Бениньо, который сидел напротив меня через стол, внезапно
встал и пошел в мою сторону. Он сел слева от меня и очень
мягко прошептал мне в ухо, что, по-видимому, два старика
инструктировали меня, но я не запомнил или же они не сказали
мне ничего об этом, чтобы я не фиксировал свое внимание
на нем, если найду его.
- Почему этот купол так важен? - спросил я Нестора.
- Потому что это то место, где сейчас находятся Нагваль
и Хенаро, - ответил он.
- А где находится этот купол? - спросил я.
- Где-то на этой земле, - сказал он.
Я вынужден был детально объяснить им, что было невозможно,
чтобы на нашей планете могло существовать строение такой
величины. Я сказал, что мое видение было больше похоже на
грезу и что купола такой высоты могут существовать только
в фантазии. Они засмеялись и мягко похлопали меня по спине,
словно ублажая ребенка.
- Ты хочешь знать, где находится Элихио, - внезапно сказал
Нестор. - ну так вот, он находится под белыми сводами этого
купола с Нагвалем и Хенаро.
- Но этот купол был видением, - возразил я.
- Тогда Элихио находится в видении, - сказал Нестор. Вспомни,
что Бениньо только что сказал тебе. Нагваль и Хенаро не
говорили тебе, чтобы ты нашел этот купол и приходил к нему
обратно снова и снова. Если бы они сказали, то тебя не было
бы здесь. Ты был бы, как Элихио, в куполе того видения.
Так что ты видишь, что Элихио не умер, как умирает человек
на улице. Он просто не вернулся из своего прыжка.
Его заявление ошеломило меня. Я не мог отрицать воспоминания
о живости видений, которые у меня были, но по какой-то странной
причине мне хотелось спорить с ними. Нестор, не давая мне
времени что-либо сказать, продвинул свои утверждения на
ступень дальше. Он напомнил мне одно из моих видений: предпоследнее.
Это видение было самым кошмарным из всех. Я обнаружил, что
меня преследует какое-то странное невиданное создание. Я
знал, что оно находится там, но я не мог видеть его, не
потому, что оно было невидимым, а потому, что мир, в котором
я находился, был таким неправдоподобно чужим, что я не мог
сказать, чем там что является. Каковы бы ни были элементы
моего видения, они, безусловно, были не с этой земли. Эмоциональное
потрясение, которое я испытал, обнаружив, что затерян в
таком месте, было едва ли не больше того, что я мог выдержать.
В один из моментов поверхность, на которой я стоял, начала
сотрясаться. Я ощутил, что она оседает под моими ногами,
и ухватился за нечто вроде ветки или отростка какого-то
предмета, напоминавшего мне дерево, который висел как раз
над моей головой в горизонтальном положении.
В тот момент, когда я коснулся его, этот предмет обвился
вокруг моего запястья, словно он обладал чувствующими нервами.
Я почувствовал, что поднят на огромную высоту. Я посмотрел
вниз и увидел невероятное животное; я знал, что это была
невидимая тварь, которая преследовала меня. Она вылезала
из-под поверхности, которая выглядела, как земля. Я мог
видеть ее огромный рот, открытый, как пещера. Я услышал
леденящий, совсем неземной рев, нечто вроде пронзительного,
звенящего металлического вздоха, и щупальце, схватившее
меня, разжалось, и я упал в пещерообразный рот. Я видел
каждую деталь этого рта, когда падал в него. Затем он захлопнулся,
со мной внутри. Я ощутил моментальное давление, которое
расплющило мое тело.
- Ты уже умер, - сказал Нестор. - то животное съело тебя.
Ты отважился выйти за пределы этого мира и нашел сплошной
ужас. Наша жизнь и наша смерть не больше и не менее реальны,
чем твоя короткая жизнь в том месте и твоя смерть во рту
того чудовища. Эта жизнь, которую мы ведем сейчас, есть
всего лишь длительное видение. Разве ты не видишь этого?
Нервные спазмы пробежали по моему телу.
- Я не выходил за пределы этого мира, - продолжал он. -
но я знаю, о чем я говорю. У меня не было ужасных историй,
как у тебя. Все, что я делал
- это посетил Порфирио 10 раз. Если бы это зависело от меня,
я бы ушел туда навсегда, но мой одиннадцатый прыжок был
такой сильный, что он изменил мое направление. Я ощутил,
что пролетел мимо хижины Порфирио, и вместо того, чтобы
очутиться у его двери, я очутился в городе, очень близко
от местонахождения моего друга. Мне показалось это странным.
Я знал, что между Нагвалем и тоналем я путешествую. Никто
не говорил мне, что эти путешествия должны быть какого-то
особого рода. Поэтому мне стало любопытно, я и решил увидеть
своего друга. Я заинтересовался, увижу ли я его реально.
Я подошел к его дому и постучал в его дверь точно так же,
как я делал уже это множество раз. Его жена впустила меня,
как она всегда делала, и мой друг действительно был дома.
Я сказал ему, что пришел в город по делу, и он даже вернул
мне деньги, которые был должен. Я положил деньги в карман.
Я знал, что мой друг и его жена, и деньги, и его дом, и
город были видением, точно так же, как и хижина Порфирио.
Я знал, что сила, которая выше меня, может распылить меня
на части в любой момент. Поэтому я уселся, чтобы насладиться
своим другом в полной мере. Мы смеялись и шутили. Я осмелился
сказать, что был смешным, легким и очаровательным. Я долго
оставался там, ожидая толчка; так как он действительно не
приходил, я решил уйти. Я попрощался и поблагодарил его
за деньги и за его дружелюбие. Я ушел оттуда. Я хотел увидеть
город прежде, чем сила заберет меня оттуда. Я бродил вокруг
всю ночь.
Я ходил все время по холмам, возвышавшимся над городом,
и в тот момент, когда взошло солнце, меня пронзило осознание,
как вспышка молнии. Я вернулся обратно в мир и сила, которая
распылит меня, отступила и решила позволить мне остаться
еще в течение некоторого времени. Мне было суждено увидеть
мои родные края и эту чудесную землю немного дольше. Какая
великая радость, маэстро! Но я не могу сказать, что я не
наслаждался дружбой Порфирио. Оба видения равны, но я предпочитаю
видение своей формы и своей земли. Возможно, это мои причуды.
Нестор кончил говорить, и все они стали смотреть на меня.
Я чувствовал угрозу, которой не было никогда прежде. Некоторая
часть меня трепетала перед тем, что он сказал, а другая
хотела бороться с ним. Я начал спорить с ним без всякого
смысла. Мое бессмысленное настроение длилось несколько минут,
когда я начал осознавать, что Бениньо смотрит на меня с
очень неприветливым выражением. Я ощутил, что что-то зловещее
внезапно стало давить на мое сердце. Он фиксировал глаза
на моей груди. Я начал потеть, словно прямо перед моим лицом
находился обогреватель. У меня в ушах начало шуметь.
В этот самый момент ко мне подошла Горда. Она появилась
самым неожиданным образом. Я был уверен, что Хенарос почувствовали
то же. Они прекратили делать то, что они делали, и стали
смотреть на нее. Паблито был первым, кто опомнился от удивления.
- Почему ты так вошла? - спросил он просительным тоном.
- ты подслушивала из другой комнаты, да?
Она сказала, что находилась в доме всего несколько минут
и вошла в кухню только что. И причина, по которой она вошла
тихо, не столько в том, что она хотела подслушать, сколько
в том, чтобы испытать свою способность быть незаметной.
Ее присутствие вызвало странную передышку. Я хотел окунуться
снова в поток откровений Нестора, но прежде, чем я смог
сказать что-либо, Горда сказала, что сестрички находятся
на пути к дому и могут войти через дверь в любой момент.
Хенарос сразу встали, словно их потянула одна и та же пружина.
Паблито взгромоздил свой стул на плечо.
- Давай отправимся на прогулку в темноте, маэстро, - сказал
мне Паблито.
Ла Горда сказала очень повелительным тоном, что я еще не
могу отправиться с ними, потому что она еще не окончила
рассказывать мне все, что Нагваль велел ей рассказать мне.
Паблито повернулся ко мне и подмигнул.
- Я уже говорил тебе, - сказал он. - они командующие угрюмые
суки. Я искренне надеюсь, что ты не такой, маэстро.
Нестор и Бениньо пожелали спокойной ночи и обняли меня.
Паблито как раз выходил, неся свой стул, как рюкзак. Они
вышли через заднюю дверь дома.
Несколько секунд спустя ужасно громкий стук в переднюю дверь
заставил ла Горду и меня вскочить на ноги. Паблито вошел,
снова неся свой стул.
- Ты подумал, что я не собираюсь пожелать тебе спокойной
ночи, не так ли? - спросил он меня и удалился, хохоча.
|
