Я
не помню, когда еще мне было так трудно открыть глаза, как
в этот момент. Мне казалось, что для этого понадобится целая
вечность, потому что, как только мне удавалось немножко
их приоткрыть, они сразу же закрывались вновь. Это открывание
и закрывание, по-видимому, продолжалось очень долго, пока
Клара, наконец, не встряхнула меня за плечи.
- Тайша, открывай глаза! - скомандовала она. Или ты не можешь
отважиться посмотреть на меня? Ты меня слышишь?!
Я встряхнула головой, чтобы прийти в себя, и глаза тут же
широко открылись. Вокруг была непроглядная темнота, но лунного
света, пробивавшегося через листву, было достаточно, чтобы
разглядеть силуэт Клары. Мы сидели во внутреннем дворике
на плетеных креслах под деревьями.
- Как я оказалась здесь? - спросила я, постепенно начиная
понимать, что происходит.
- Ты сама подошла сюда и села, - ответила Клара вполне серьезно.
- Но что случилось? Совсем недавно здесь было настолько
светло! Я могла отчетливо видеть все вокруг.
- Случилось так, что ты вошла в мир теней, - торжественно
произнесла Клара. - По ритму твоего дыхания я поняла, что
ты там. Но я не хотела пугать тебя, предлагая посмотреть
на свою тень. Если бы ты обратила на нее внимание, ты бы
заметила, что...
Я тут же поняла, на что намекает Клара.
- Теней не было! - вырвалось у меня. - Свет был, но ничто
не отбрасывало тень!
Клара утвердительно кивнула.
- Сегодня вечером ты открыла нечто, обладающее подлинной
ценностью, Тайша. В иных мирах не бывает теней!
ГЛАВА 12
После восьми с лишним месяцев упорных занятий вспоминанием
я уже могла уделять этой практике весь день от начала до
конца, не раздражаясь и не отвлекаясь. Однажды, когда я
визуализировала здание, в котором училась в год окончания
колледжа, а также аудитории в нем и своих преподавателей,
я так увлеклась, что начала разговаривать вслух, проходя
в воображении между рядами и обращаясь то к одному, то к
другому из своих товарищей по учебе.
- Когда ты разговариваешь вслух, ты не можешь правильно
дышать, - произнес рядом со мной мужской голос.
От неожиданности я ударилась головой о стену пещерки. Я
открыла глаза. Образ аудитории медленно растворился в моем
воображении, когда я повернулась в сторону отверстия, которое
служило входом и выходом из пещерки. Я увидела, что напротив
отверстия сидит на корточках мужчина. Я сразу же узнала
в нем великого мага, которого видела когда-то утром на поляне
среди холмов. На нем были те же ветровка и брюки, но на
этот раз я разглядела его профиль: заметно выступающий нос
и слегка покатый лоб.
- Не смотри на меня удивленно, - услышала я слова великого
мага. Его голос был тихим и звучал как ручей, журчащий по
гальке. - Если хочешь узнать больше о дыхании, оставайся
спокойной и уравновешенной.
Я сделала несколько глубоких вдохов, и его присутствие перестало
пугать меня. Я даже почувствовала облегчение оттого, что
наконец-то с ним познакомилась. Он сел на землю скрестив
ноги возле входа в пещеру и наклонился точно так же, как
это делала Клара.
- Твои движения слишком резки, - сказал он тихим бархатистым
голосом.
- Дыши так.
Он сделал глубокий вдох, плавно поворачивая голову влево.
Затем выдохнул весь воздух, так же легко поворачивая голову
вправо. И наконец повернул голову от правого плеча к левому
и в обратном направлении еще раз, теперь уже без дыхания,
а потом снова вернул ее к центру. Я повторила за ним вдох
и выдох, стараясь делать их так же плавно и глубоко, как
и он.
- Это уже лучше, - сказал он. - Во время выдоха выбрасывай
из головы все мысли и чувства, которые прорабатываешь. И
не просто поворачивай голову с помощью мышц шеи, а сопровождай
ее движение движением невидимых энергетических линий, тянущихся
из живота. Когда тебе удастся проникнуть этими волокнами
в окружающее пространство, можешь считать, что одна из целей
вспоминания достигнута.
Он объяснил, что под самым пупком находится энергетический
центр, и что все движения тела, включая и дыхание, должны
осуществляться в связи с этим средоточием энергии. Он отметил,
что я должна синхронизировать движение головы и живота для
того, чтобы невидимые энергетические линии протянулись до
бесконечности.
- Эти линии составляют часть моего тела, или я их просто
себе воображаю? - спросила я.
Он немного изменил свое положение на земле, прежде чем ответил
мне.
- Эти невидимые линии являются частью твоего тонкого тела,
твоего дубля, двойника, - ответил он. - Чем больше энергии
тебе удастся пропустить с помощью манипуляций с этими линиями,
тем сильнее станет твой двойник.
- Но я хотела узнать, реальны ли они, или существуют лишь
в нашем воображении?
- Когда восприятие расширяется, ничто больше не является
реальным или мнимым, - сказал он. - Существует одно лишь
воспринимаемое. Закрой глаза и убедись в этом сама.
Но я не хотела закрывать глаза. Мне хотелось видеть, что
он будет делать, если это будут какие-то резкие движения.
Однако мое тело стало вялым и тяжелым, а глаза начали слипаться,
несмотря на то, что я изо всех сил старалась держать их
открытыми.
- Что такое дубль? - успела вымолвить я, прежде чем меня
сковало сонное оцепенение.
- Это хороший вопрос, - ответил он. - Он свидетельствует
о том, что какая-то часть тебя по-прежнему бодрствует и
внимательна.
Я ощутила, как он глубоко вдохнул, раздувая свою грудь.
- Физическое тело - это лишь оболочка, сосуд, если хочешь
знать, - произнес он после медленного выдоха. Сосредоточиваясь
на своем дыхании, ты можешь растворить свое грубое тело,
и тогда останется лишь тонкое, эфирное.
Он поправил себя, сказав, что в действительности физическое
тело не растворяется, а изменяется лишь наше осознание,
и мы начинаем понимать, что на самом деле физическое тело
никогда не было грубым. Это понимание представляет собой
противоположность того; что мы узнавали по мере взросления.
Будучи младенцем, человек полностью осознает своего двойника,
но по мере того, как он подрастает, он привыкает делать
все больший акцент на физической стороне, и все меньший
- на тонкой. Став взрослым, он полностью забывает даже о
том, что тонкая сторона вообще существует.
- Тонкое тело - это энергетический сгусток, - объяснил он,
- но мы осознаем лишь его внешнюю, затвердевшую часть. Но
если мы позволяем своему намерению проникнуть вглубь, мы
начинаем осознавать свою тонкую составляющую.
Он подчеркнул, что наше физическое тело неразрывно связано
со своей тонкой сущностью, но эта связь была замутнена нашими
мыслями и чувствами, которые сосредоточены исключительно
на физическом теле. Для того, чтобы переместить осознание
с грубой видимости на ее неосязаемую составляющую, мы прежде
всего должны растворить грань, которая разделяет эти два
аспекта нашего существа.
Я собиралась спросить его, как это можно осуществить, но
обнаружила, что не могу выразить вслух свои мысли.
- Устранить предрассудки нам помогает вспоминание, - сказал
он, отвечая на мой незаданный вопрос. - Но для того, чтобы
осознать дубль, нужно проявить ловкость и усердие. Уже сейчас
ты в какой-то мере пользуешься своей тонкой частью. Ты наполовину
спишь, но какая-то часть тебя бодрствует и внимательна.
Она может слышать меня и ощущать мое присутствие.
Он предостерег меня, что с освобождением энергии, заключенной
в нас, связана немалая опасность, потому что двойник раним
и легко может пострадать в процессе перевода осознания на
уровень тонких сущностей.
- Ты можешь нечаянно создать отверстие в эфирной сети и
потерять через него огромное количество энергии, предупредил
он меня. - А эта энергия бесценна, потому что дает нам возможность
поддерживать определенный уровень ясности в нашей жизни
и определенную степень контроля над ней.
- Что такое эта эфирная сеть? - промямлила я как бы сквозь
сон.
- Эфирная сеть - это свечение, которое окружает физическое
тело, - объяснил он. - У обычных людей эта энергетическая
паутина оказывается разорванной в куски. Огромные ее части
оказываются потерянными или запутываются в энергетических
оболочках других людей. Если человек лишается очень большой
ее части, он заболевает или умирает.
Его голос так хорошо убаюкал меня, что я начала дышать животом,
как
во сне. Я прислонилась к стенке пещеры, но не ощущала ее
твердости.
- Дыхание оказывает воздействие как на физический, так и
на тонкий уровень, - объяснил он. - Оно помогает заживлять
прорехи в эфирной сети и поддерживает ее в жизнеспособном
виде.
Я хотела спросить что-то о своих занятиях вспоминанием,
но не могла найти нужных слов: все они были так далеко!
Но он снова ответил на этот вопрос, хотя я его и не задала.
- Вот чем ты занималась в течение нескольких месяцев в процессе
вспоминания. Ты возвращаешь в свою эфирную сеть те ее фрагменты,
которые были утеряны или увязли в других энергетических
образованьях в процессе твоей жизни в прошлом. Пересматривая
свою связь с прошлым, ты притягиваешь к себе все то, что
разбросала в течение двадцати лет в тысячах различных мест.
Я хотела спросить его, имеет ли двойник какую-то определенную
форму и цвет. Я подумала об аурах. Но он не отвечал. После
продолжительного молчания усилием воли я открыла глаза и
увидела, что сижу в пещерке одна. Я напрягла зрение, глядя
через тьму на свет, который сиял возле входа в пещеру, там,
где я его видела. Я подозревала, что он отошел в сторону
и где-то неподалеку ждал, пока я вылезу наружу. Но когда
я присмотрелась, я заметила, что на ярком фоне дневного
света выделяется яркое светящееся пятно, которое парит в
воздухе на расстоянии двух футов от меня. Видение испугало
меня, но в то же время я была так очарована, что не могла
оторвать от него глаз. У меня подспудно присутствовало ощущение,
что этот свет живой, сознательный и знающий о том, что я
за ним наблюдаю. Внезапно размер сияющей сферы удвоился,
и вокруг нее появилось ярко-красное светящееся кольцо.
От страха я закрыла глаза руками в надежде, что вскоре свет
исчезнет и я смогу выбраться из пещерки, не проходя сквозь
него. Сердце сильно стучало у меня в груди, и на теле выступил
пот. Во рту у меня пересохло, а внутри все сжалось. Когда
я открыла глаза в следующий раз, света больше не было. Я
была склонна считать, что все это был сон, потому что я
довольно часто дремала во время занятий вспоминанием. Но
воспоминание о великом маге и всем, что он сказал, было
так ярко, что я была почти уверена, что все это произошло
наяву.
Я осторожно выбралась из пещерки, обулась и бросилась бежать
к дому. Клара стояла у двери, словно поджидая меня. Запыхавшись,
я выпалила ей, что только что либо разговаривала с великим
магом, либо он мне очень ярко приснился. Она улыбнулась
и едва заметно кивнула в сторону кресла. Мой рот от удивления
открылся. Он сидел здесь. Это был тот же самый мужчина,
который разговаривал со мной несколько минут назад в пещере,
но на этот раз он был одет в другую одежду. На нем был серый
свитер с застежкой на пуговицах и без воротника, спортивная
футболка и аккуратные брюки.
Он был намного старше, чем я думала, но в то же время и
намного более энергичен. Я не могла определить его возраст
- ему могло быть и сорок, и семьдесят. Создавалось впечатление,
что он необычайно силен, но не сутулый и не полный. Его
волосы были темного цвета, и он был похож на индейца. У
него был большой нос, красивый рот, широкий подбородок и
сверкающие черные глаза, которые смотрели так же внимательно,
как и тогда, в пещере. Все эти черты подчеркивали густые,
переливающиеся седые волосы. Его волосы производили очень
странное впечатление: они не превращали его в старика, как
это обычно происходит, если у человека седая голова. Я помню,
каким пожилым выглядел мой отец, когда его волосы стали
седыми, и он старался всячески сделать их незаметными, то
подкрашивая, то пряча под шляпу. Но все было напрасно, потому
что старость была написана на его лице, на руках и на всем
теле.
- Тайша, я хочу тебя представить. Это м-р Джон Мишель Абеляр,
- сказала мне Клара.
Мужчина вежливо встал и протянул мне руку.
- Очень рад с тобой познакомиться, Тайша, - произнес он
на прекрасном английском, пожимая мне руку.
Я хотела было спросить его, что он здесь делает, когда он
успел переодеться и был ли он на самом деле несколько минут
назад возле пещеры. Дюжина других вопросов вспыхнула у меня
в уме, но я была слишком шокирована и смущена, чтобы что-нибудь
спрашивать. Я напустила на себя спокойный вид, будто ничуть
не была взволнована. Я отметила, что он прекрасно владеет
английским и очень понятно рассказывал мне обо всем возле
пещеры.
- Приятно, что ты говоришь это, - сказал он с обезоруживающей
улыбкой. - Однако не удивительно, что я хорошо говорю по-английски.
Я индеец яки, но родился в Аризоне.
- Вы живете здесь в Мексике, м-р Абеляр? - несмело спросила
я.
- Да. Я живу в этом доме, - ответил он. - Я живу здесь вместе
с Кларой.
И он взглянул на Клару так, что я могла бы описать этот
взгляд лишь как исполненный глубокого обожания. Я не знала,
что мне и думать. Я чувствовала себя неловко, смущенно по
какой-то непонятной причине.
- Мы - не муж и жена, - сказала Клара, как будто для того,
чтобы я перестала стесняться, и они оба громко засмеялись.
Вместо того, чтобы перестать чувствовать себя неловко, от
этого смеха я стала еще более мнительна. Но вдруг смятение
еще больше усилилось, когда я осознала, какое чувство владело
мной: это была ревность в чистом виде. Вследствие какого-то
необъяснимого собственнического импульса я считала, что
он принадлежит мне. Мне пришлось скрывать свое смущение,
поскорее задав какие-то тривиальные вопросы.
- Вы давно живете в Мексике?
- Да, - ответил он.
И не собираетесь возвращаться в Соединенные Штаты?
Он остановил меня своим сильным взглядом, улыбнулся и сказал
обаятельным голосом:
- Все это не имеет никакого значения, Тайша. Почему бы тебе
не спросить меня о чем-нибудь из того, что мы обсуждали
в пещере? Тебе было что-то непонятно?
Клара предложила нам сесть. Мы с ней уселись на диване,
а м-р Абеляр
- на плетеном кресле. Я спросила его, не расскажет ли он
что-нибудь еще о двойнике. Это понятие интересовало меня
чрезвычайно.
- Некоторые люди являются хозяевами своего дубля, - начал
он. - Они могут не просто осознавать его, но и приводить
его в действие. Однако большинство из нас не имеет даже
представления о том, что двойник существует.
- А что двойник может делать? - спросила я.
- Все, что мы захотим. Он может перепрыгивать через деревья
или летать по воздуху, становиться большим или маленьким,
либо даже принимать очертания животного. Еще он может осознавать
мысли других людей и переноситься на большие расстояния
в мгновение ока.
- Он может даже действовать так, как личность, перебила
его Клара, глядя прямо мне в глаза. - Если ты умеешь с ним
обращаться, ты можешь предстать перед кем-то в другой стране
и поговорить с ним так, будто ты действительно находишься
там.
М-р Абеляр утвердительно кивнул.
В пещере ты могла осознать мое присутствие с помощью своего
двойника. И только когда проснулся твой рассудок, ты засомневалась
в том, реальны ли были твои переживания.
- Я в этом по-прежнему сомневаюсь, - сказала я. Действительно
ли вы были там?
- Конечно же, был, - ответил он, прищурясь, - в такой же
мере, в какой сейчас я нахожусь здесь.
На какое-то мгновение я задумалась, не снится ли мне все
это. Но мой рассудок твердил, что это невозможно. Чтобы
еще раз в этом убедиться, я потрогала стол. Он был твердым.
- Как вы сделали это? - спросила я, откинувшись на спинку
дивана.
М-р Абеляр какое-то время сидел молча, словно подбирая слова.
- Я оставил физическое тело и слился с двойником, сказал
он. - Если мы связываем свое осознание с двойником, мы оказываемся
за пределами сферы действия физических законов. Лучше будет
даже сказать, что мы подчиняемся воздействию только тонких
сил. Но до тех пор, пока осознание ограничено физическим
телом, наши движения ограничены силой тяжести и другими
препятствиями.
Я так и не поняла значило ли то, что он говорил, что он
может находиться в двух местах сразу. Казалось, он почувствовал
мое непонимание.
- Клара говорила мне, что ты интересуешься боевыми: искусствами,
- сказал м-р Абеляр. - Различие между обычным учеником и
мастером кунг-фу в том, что последний умеет управлять своим
тонким телом.
- Мои учители говорили это мне когда-то, - сказала я. -
Они утверждали, что боевые искусства развивают и тонкую
сторону тела, но я все никак не могла понять, что они имеют
в виду.
- Они вероятно хотели сказать, что когда атакует опытный
каратэист, он поражает уязвимые места тонкого тела врага,
- сказал он. - Поражающим фактором при этом является не
физическая сила, а отверстие, которое он пробивает в эфирном
теле противника. Через это отверстие он может оказать силовое
воздействие на эфирную сеть, в результате чего она будет
сильно повреждена. Человек может получить то, что со стороны
иногда кажется легким ударом, но это воздействие может по
истечении нескольких часов или даже дней оказаться смертельным.
- Все это так, - согласилась Клара. - Не давай возможности
внешним движениям и тому, что ты видишь, ввести себя в заблуждение.
Роль играет лишь то, чего ты не видишь.
От своих учителей каратэ я часто слышала подобные вещи.
Но всякий раз, когда я спрашивала их, как совершить подобный
трюк, они не могли внятно объяснить это мне. Тогда я думала,
что это было связано с тем, что они были японцами и не могли
выразить такие утонченные мысли на английском языке. Вот
теперь и м-р Абеляр, который владел английским исключительно
хорошо, говорил мне нечто подобное, но я по-прежнему не
могла понять, что он имеет в виду, когда говорит о тонком
теле, или двойнике, и как можно получить доступ к его таинственным
возможностям.
Я заинтересовалась, не является ли м-р Абеляр мастером боевых
искусств, но прежде чем я успела его об этом спросить, он
продолжил:
- Настоящие мастера боевых искусств - насколько я знаю их
по описаниям Клары, которая прошла курс обучения разным
стилям единоборств в Китае, - стремятся достичь возможности
управлять своим тонким телом, сказал он. - Двойник при этом
подчиняется не интеллекту, а намерению. Не существует никакой
возможности понять это рационально или хотя бы подумать
об этом. Это можно лишь почувствовать, потому что двойник
подсоединен к светящимся энергетическим линиям, которые
пронизывают всю вселенную. – Он коснулся своей головы и
поднял руку над собой. - Так, например, энергетическая линия,
которая выходит из макушки головы, сообщает ему о направлении
движения и цели действий. Эта линия растягивается и уносит
двойника туда, куда он желает попасть. Если он хочет подняться
вверх, все, что ему нужно сделать, - это выразить намерение
двигаться вверх. Если он желает погрузиться в землю, ему
нужно лишь выразить соответствующее намерение. Все в действительности
так просто.
Затем Клара спросила меня, помню ли я то, что она говорила
мне в саду в тот день, когда мы занимались вдыханием солнечной
энергии. Она тогда отметила, что макушка головы всегда должна
быть защищена. Я ответила, что хорошо помню об этом и не
выходила с тех пор из дома без шляпы. Потом она спросила
меня, понятно ли мне то, что говорит м-р Абеляр. Я сказала,
что без труда понимаю его объяснения, хотя мне и не до конца
ясны некоторые понятия, которыми он пользуется. Это звучит
парадоксально, но я обнаружила, что он говорил непостижимые
для интеллекта, но вполне разумные и понятные на каком-то
другом уровне вещи. Клара одобрительно кивнула и отметила,
что так происходит потому, что он обращается к той части
моего существа, которую нельзя по праву назвать рациональной,
ведь она способна постигать все вещи непосредственно, особенно
если о них говорит маг.
Клара говорила правду. В поведении м-ра Абеляра было что-то
такое, что располагало меня к спокойствию даже больше, чем
Клара. Это была не его манера выражаться вежливо и тихо,
а что-то в выражении его глаз. Его глубокий взгляд заставлял
меня внимательно выслушивать его объяснения, несмотря на
то, что с рациональной точки зрения они казались мне бессмысленными.
Я снова и снова замечала, что задаю ему вопросы так, как
будто прекрасно понимаю, о чем идет речь.
- А я смогу когда-нибудь добраться до своего тонкого тела?
- спросила я у м-ра Абеляра.
- Все зависит от того, захочешь ли ты этого.
Его слова посеяли во мне сомнения. В ходе вспоминания я
неоднократно убеждалась, что я самодовольна и труслива и
что моя первая реакция на все беспокоящее и опасное состоит
в том, чтобы избегать этого. Но во мне также жило сильное
любопытство. Я стремилась пройти через необычные переживания,
что подтверждают и слова Клары о том, что я несомненно обладаю
бесстрашием и дерзостью.
- Мне очень интересно узнать, что такое двойник, сказала
я, - стало быть, я определенно хочу почувствовать его.
- Любой ценой?
- Любой, за исключением продажи своего тела, - сказала я
неловко.
Услышав это, они так залились смехом, что я подумала, не
закончится ли это тем, что они будут кататься по полу. Я
говорила искренне, потому что, по правде говоря, не была
уверена, нет ли у них в связи со мной каких-то тайных планов.
Будто прочитав мои мысли, м-р Абеляр сказал, что пришло
время познакомить меня с некоторыми законами их мира. Он
выпрямился, и лицо его приняло серьезное выражение.
- Перипетии отношений мужчин и женщин нас не интересуют,
- сказал он.
- Это значит, что нам нет никакого дела до морали человеческого
общества, отсутствия таковой или наличия аморальности. Вся
наша энергия направляется на исследование новых путей.
- Можете ли вы привести мне пример нового пути, м-р Абеляр?
- спросила я.
- Разумеется, могу. Что ты скажешь о том, чем ты сейчас
занимаешься, о вспоминании? Уже сам факт, что я сейчас разговариваю
с тобой, связан с тем, что благодаря своим занятиям ты накопила
достаточно энергии для того, чтобы выйти за пределы некоторых
физических ограничений. Ты уже видела, хотя, возможно, это
длилось лишь мгновения, то, что нельзя понять рационально,
потому что его нет у нас на складе, как выражается Клара.
- Мой склад содержит странные вещи, - предупредила я его.
- Просмотрев свое прошлое в ходе вспоминания, я убедилась,
что когда-то была сумасшедшей. На самом деле я и сейчас
не совсем в своем уме. Подтверждением этому может служить
то, что я здесь, и то, что я не могу сказать, во сне мы
сейчас разговариваем или наяву.
Едва я это произнесла, как они оба опять разразились хохотом,
словно смотрели телепередачу, в которой комик только что
выдал очередную остроту.
- Я прекрасно знаю, насколько ты в своем уме, сказал м-р
Абеляр с оттенком понимания в голосе. - Но твое сумасшествие
не связано с тем, что ты здесь с нами. Более того, со времени
твоего появления здесь, что бы ты сама об этом ни думала,
я уверяю тебя, что ты индульгировала* не так много, как
в прошлом. Откровенно говоря, кое-что из того, что, по словам
Клары, ты уже делала, например, посещение мира теней - в
действительности не является ни индульгированием, ни сумасшествием.
Это был новый путь, нечто неназванное и невообразимое с
точки зрения обычного мира.
* См. примечание на стр. 14 книги 1 Карлоса Кастанеды
"Сказки о силе". Изд. "София", 1992г
(прим. ред.).
Затем последовало продолжительное молчание, от которого
я неловко заерзала. Мне хотелось сказать что-нибудь, чтобы
нарушить беспокоящую тишину, но ничего подходящего не приходило
мне в голову. Мое положение усугубилось тем, что м-р Абеляр
все время искоса поглядывал на меня. Затем он шепнул что-то
Кларе, и они вместе тихо засмеялись, что окончательно вывело
меня из равновесия, потому что я не сомневалась ни на мгновение,
что они насмехаются надо мной.
- Ты даже не представляешь себе, как высоко мы ценим твое
согласие быть здесь с нами, - сказал м-р Абеляр совершенно
неожиданно для меня. - Мы находим тебя забавной, потому
что ты так эксцентрична. Вскоре ты познакомишься с одной
особой из нашей группы, которая так же эксцентрична, как
и ты, хотя она намного старше тебя. Когда мы смотрим на
тебя, мы вспоминаем, как она выглядела в молодости. Вот
почему мы смеемся. Прости ню, пожалуйста.
Я терпеть не могла, когда надо мной смеются, но ее извинение
было таким искренним, что я тут же принял его. М-р Абеляр
вновь пустился рассуждать о двойнике так словно ничего другого
и не было сказано.
- По мере того, как мы отказываемся от идей, которые запирают
нас в физическом теле, - сказал он, - наше осознание начинает
смещаться в сторону тонких сущностей, что происходит постепенно
или внезапно. Для того, чтобы способствовать этому переходу,
наш физический аспект должен оставаться в полном покое,
будто погруженный в глубокий сон. Трудность здесь в том,
чтобы убедить тело начать сотрудничать, потому что оно редко
по своей воле отказывается от власти над ним.
- Как же тогда мне стать независимой от тела? спросила я.
- Нужно его перехитрить, - ответил он. - Ты даешь своему
телу возможность чувствовать себя погруженным в глубокий
сон. Ты преднамеренно успокаиваешь его, смещая осознание
на другой уровень. Когда твои тело и ум успокаиваются, двойник
просыпается и берет контроль над происходящим в свои руки.
- Кажется, я не до конца понимаю вас, - сказала я.
- Не разыгрывай здесь роль адвоката дьявола, Тайша, - оборвала
меня Клара. - Для этого у тебя есть достаточно времени в
пещере. Знай, что уже сам факт, что ты смогла увидеть нагваля,
свидетельствует о твоей способности пользоваться двойником.
Ведь ты тогда спала и бодрствовала одновременно.
Мое внимание привлекло слово, которым Клара назвала м-ра
Абеляра. Она сказала, что он - "нагваль". Я спросила
ее, что означает это слово.
- Джон Мишель Абеляр - это нагваль, - гордо сказала она.
- Он - мой наставник, источник моей жизни и благополучия.
Напрягай воображение как хочешь, ты не сможешь понять, в
каком смысле он является моим мужчиной, и все же я люблю
его больше всех на свете. Когда он станет таким же и для
тебя, тогда он будет и твоим нагвалем тоже. А пока он для
тебя просто м-р Абеляр или даже Джон Мишель.
М-р Абеляр засмеялся так, словно Клара говорила это все
шутя, но она смотрела на меня столь выразительно, что я
поняла, что она говорила чистую правду.
Последовавшее за этим молчание прервал м-р Абеляр.
- Для того, чтобы привести в действие тонкое тело, ты должна
прежде всего открыть некоторые центры своего тела, которые
работают подобно воротам, - продолжал он. Когда все эти
центры открыты, двойник может выйти из своей защитной оболочки.
В противном случае он навсегда останется заключенным в этой
грубой скорлупе.
Он попросил Клару достать из шкафчика коврик. Затем он расстелил
его на полу и попросил меня лечь на него лицом вверх, вытянув
руки вдоль туловища.
- Что вы собираетесь со мной делать? - подозрительно спросила
я.
- Не то, что ты думаешь, - резко ответил он.
Клара захихикала.
- Тайша не на шутку боится мужчин, - объяснила она м-ру
Абеляру.
- Тем хуже для нее, - сказал он, от чего моя неловкость
стала просто неописуемой.
Затем, повернувшись лицом ко мне, он объяснил, что хотел
показать мне простой метод перевода осознания с физического
тела на эфирную сеть, которая его окружает.
- Ляг и закрой глаза, но не засыпай, - велел он.
Я сделала так, как он сказал, чувствуя не только смущение,
но и уязвимость от того, что лежу перед ним на полу. Он
наклонился надо мной и заговорил тихим голосом.
- Вообрази себе энергетические линии, которые выходят повсюду
из твоего тела, начиная с ног, - сказал он.
- А что если я не могу этого сделать?
- Если захочешь, то сможешь, - сказал он. - Напряги все
свои силы для того, чтобы с помощью намерения воссоздать
их существование.
Он объяснил мне, что в действительности моя задача состояла
не просто в том, чтобы вообразить себе эти волокна, а в
том, чтобы совершить магический акт вытягивания их из тела,
начиная с пальцев ноги и доходя до макушки головы. Он сказал
также, что я должна чувствовать, как из подошв исходят линии,
которые затем огибают снизу тело и возвращаются в него на
затылке. Кроме того, я должна чувствовать линии, идущие
из лба поверх моего тела к ногам. Все они образуют что-то
наподобие кокона из светящейся энергии, внутри которого
находится тело.
- Воображай линии до тех пор, пока не почувствуешь, что
можешь покинуть физическое тело и по собственной воле сосредоточивать
внимание на светящейся эфирной сети, - сказал он. - После
некоторой практики ты сможешь одним поворотом мысли воссоздавать
эту сеть в воображении и
сознавать ее столько, сколько нужно.
Я пыталась расслабиться. Его голос успокаивал. Влияние этого
голоса было гипнотизирующим. По временам казалось, что он
звучал рядом со мной, а иногда доносился откуда-то издалека.
Он предупредил меня, что если в теле где-то были места,
в которых сеть ощущалась запутанной, туго натянутой, или
ее линии расплывались, в этом месте мое тело было ослаблено
или повреждено.
- Ты можешь излечить эти места, если дашь возможность своему
двойнику восстановить в этих местах эфирную сеть, - сказал
он.
- Как мне сделать это?
- С помощью намерения, но без всяких мыслей, ответил он.
- Воспользуйся намерением, которое находится на более глубоком
уровне, чем мысли. Внимательно прислушайся и поищи его под
мыслями, вдали от них. В действительности намерение пребывает
так далеко от мыслей, что мы ничего не можем сказать о нем.
Мы не можем даже почувствовать его. Но несомненно то, что
мы можем использовать его.
Однако я даже представить себе не могла, как мне пользоваться
намерением. М-р Абеляр сказал, что у меня не должно возникнуть
особых затруднений с воображением сети, потому что в течение
нескольких месяцев, сама того не подозревая, я укрепляла
отдельные ее линии в ходе вспоминания. Он отметил, что начинать
следует с сосредоточения внимания на дыхании. Казалось,
прошли часы, в течение которых я, должно быть, раз или два
начинала дремать, прежде чем мне удалось почувствовать покалывающее
тепло в ногах и голове. Это тепло распространялось вокруг
меня, образуя вытянутую оболочку вокруг тела.
Тихим голосом м-р Абеляр напомнил мне, что я должна сосредоточить
внимание на тепле, которое струится внутри моего тела, затем
попытаться вытолкнуть его наружу и дать ему возможность
расшириться.
Я сосредоточивала внимание на дыхании до тех пор, пока все
напряжение не исчезло. Когда я расслабилась еще больше,
покалывающее тепло потекло по мне без всяких усилий с моей
стороны. Ничто не исходило из меня наружу, ничто не расширялось.
Наоборот, тепло сконцентрировалось внутри, и мне показалось,
что я лежу на парящем в пространстве гигантском шаре. На
мгновение меня охватил ужас, и я начала задыхаться. Затем
что-то внутри одержало верх и начало дышать независимо от
меня. Волны убаюкивающей энергии окружали меня, то накатывая
на меня, то удаляясь куда-то до тех пор, пока я не перестала
осознавать, потому что все вокруг погрузилось во тьму.
ГЛАВА 13
Я проснулась оттого, что услышала, как Клара просит меня
сесть. На то, чтобы ответить, мне потребовалось довольно
много времени, во-первых, потому что я все никак не могла
понять, где нахожусь, а во-вторых, потому что у меня занемели
ноги. Увидев, что у меня возникли затруднения, Клара взяла
меня под руки и посадила, а затем подложила под спину несколько
подушек, чтобы я могла сидеть без ее помощи. Я увидела,
что сижу на кровати и одета в ночную рубашку. По свету в
комнате можно было понять, что уже далеко за полдень.
- Что случилось? - пробормотала я. - Я что, проспала всю
ночь?
- Да, - ответила Клара. - Я очень беспокоилась о тебе. Ты
вошла в глубокий тупик восприятия. Ничто не могло до тебя
достучаться. Поэтому мы решили дать тебе возможность спать
в нем до тех пор, пока ты сама не проснешься.
Я наклонилась и принялась растирать ноги, пока ощущение
покалывания не прекратилось. Я все еще чувствовала слабость
и какое-то странное раздражение.
- Ты должна говорить, рассказывать мне все, что с тобой
происходило, до тех пор, пока полностью не придешь в себя,
- сказала Клара самым категоричным тоном, который я от нее
когда-либо слышала. - Это одна из тех ситуаций, когда тебе
полезно разговаривать.
- Но мне не хочется ничего рассказывать, - сказала я, плюхаясь
обратно на подушку. Тело покрылось холодным потом, а конечности
казались резиновыми - я едва могла шевелить ими.
- М-р Абеляр сделал что-то со мной?
- Если и сделал, то тогда, когда я не видела, - ответила
Клара, весело посмеиваясь своей собственной шутке.
Она взяла мои руки в свои и потерла их внешние стороны,
стараясь взбодрить меня.
Но мне было не до смеха.
- Что на самом деле случилось, Клара? - настаивала я. -
Я не помню ничего.
Она удобно устроилась на краю кровати.
- Твоя первая встреча с нагвалем не совсем пошла тебе на
пользу, - сказала Клара. - Ты еще слишком слаба, вот и все.
Но я не хочу, чтобы ты думала об этом, потому что тебя так
легко лишить уверенности в себе. Кроме того, я не хочу,
чтобы ты читала между строк, как ты любишь делать, и приходила
к неправильным выводам.
- Как я могу читать между строк, если я совсем не представляю,
что происходит? - спросила я, стуча зубами.
- Думаю, что это ты всегда можешь, - сказала Клара со вздохом.
- Ты умеешь делать выводы исключительно быстро. Но, к сожалению,
неправильные. И при этом неважно, что ты не представляешь
себе, что происходит, ведь тебе ничего не стоит решить,
что ты представляешь это.
Мне пришлось признать, что я очень не любила двусмысленных
ситуаций. Они всегда ставили меня в невыгодное положение.
Мне всегда хотелось знать, что происходит, чтобы вовремя
принять меры в случае возникновения нежелательных обстоятельств.
- Твоя мать сделала из тебя идеальную женщину, сказала Клара.
- Наблюдая лишь детали обстоятельств, идеальные женщины
узнают все, что им нужно знать, особенно если речь идет
о мужчине. Они могут прогнозировать его самые незначительные
желания. Они всегда замечают изменения в его настроении,
потому что верят, что оно связано с чем-то сказанным или
сделанным женщиной. В итоге у них создается впечатление,
что они могут дать мужчине все, что тому нужно.
Понаблюдав за собой в ходе занятий вспоминанием, я должна
была, к своему огорчению, признать, что Клара права - я
веду себя точно так же снова и снова. Пришлось признать,
что воспитали меня прекрасно. Стоило только отцу вздохнуть,
подать знак взглядом или тоном своих слов, и я уже точно
знала, чего он хочет или о чем подумал. То же самое касалось
и братьев. Они приучили меня реагировать на малейший намек
со своей стороны. Но еще хуже было то, что, как только мне
приходило в голову, что я мужчине не нравлюсь, я делала
все от меня зависящее для того, чтобы угодить ему.
Клара легко толкнула меня локтем, будто для того, чтобы
привлечь к себе мое внимание.
- Если бы мы с тобой вчера вечером были вдвоем, ты бы не
залетела так далеко, - сказала она, улыбаясь самой неприятной
улыбкой.
- На что ты намекаешь, Клара? Что я нахожу м-ра Абеляра
привлекательным?
- Именно так. Когда поблизости появляется мужчина, ты сразу
же преображаешься. Ты становишься женщиной, которая готова
сделать все для того, чтобы привлечь его внимание, включая
и потерю сознания.
- Позволь мне с тобой не согласиться, - сказала я. Я вовсе
не пыталась заигрывать с м-ром Абеляром.
- Задумайся! Не пытайся сейчас выгораживать себя, - ответила
Клара. - Я не нападаю на тебя. Я просто указываю тебе на
то, что сама когда-то чувствовала и делала.
В глубине души я знала, о чем говорит Клара. М-р Абеляр
был так необычайно обаятелен, что несмотря на его возраст,
он показался мне очень привлекательным. Однако я предпочла
этого не признавать ни перед собой, ни перед Кларой. Я почувствовала
облегчение, когда Клара сменила тему разговора.
- Я тебя прекрасно понимаю, потому что у меня был свой Джон
Мишель Абеляр, - сказала она. - Это был нагваль Хулиан Грау,
самый красивый и галантный мужчина, который когда-либо жил
на свете. Он был очарователен, дерзок и забавен. Он просто
незабываем. Все обожали его, включая и Джона Мишеля, и всех
остальных членов моей семьи. Мы все готовы были целовать
землю, по которой он прошел.
Когда я слушала, как Клара восторгается своим учителем,
мне пришло в голову, что это, наверное, потому, что она
слишком много времени провела на Востоке. Меня всегда смущало
то, каким нелепым поклонением ученики окружают своего учителя
каратэ, или сэнсэя. Они тоже буквально целовали землю, по
которой он прошел, почтительно кланяясь до самой земли всякий
раз, когда наставник входил в комнату. Я не сказала об этом
Кларе, хотя и чувствовала, что она слишком унижается сама,
окружая таким почитанием своего учителя.
- Нагваль Хулиан обучил нас всему, что мы знаем, продолжала
она, не заметив моих размышлений. - Он посвятил свою жизнь
тому, что указывал нам путь к свободе. Он специально наставлял
нагваля Джона Мишеля Абеляра, что позволило тому стать новым
нагвалем.
- Ты хочешь сказать, что нагвали подобны королям? - спросила
я ее, желая напомнить ей об опасности и неразумности такого
сильного преклонения.
- Нет, совсем не похожи. У нагвалей вообще нет чувства собственной
важности, - сказала она. - И именно по этой причине мы можем
поклоняться им, ничем не рискуя.
- Я имела в виду другое, Клара. Они получают свою должность
по наследству? - быстро поправила я себя.
- О, да! Они получают свою должность именно по наследству,
но не как короли. Для того, чтобы взойти на престол, нужно
быть сыном короля. Но для того, чтобы стать нагвалем, нужно,
чтобы человека отметил дух. Ведь если дух не изберет его,
он ни при каких условиях не может быть лидером. Начать с
того, что нагваль - это личность с особой энергией. Но даже
обладая этой энергией, человек может реально стать нагвалем
только в том случае, если его обучат всему тому, что должен
знать нагваль.
Я внимательно слушала Клару, но ее объяснение, каким-то
непонятным образом смущало меня. Поразмыслив немного, я
поняла: меня тревожило то, что она сказала, что избрать
нагваля должен дух.
- Как дух решает, кого ему выбрать? - спросила я.
Клара покачала головой.
- Это, моя дорогая Тайша, тайна всех тайн, - сказала она
тихо. - Нагваль может либо выполнить миссию, возложенную
на него духом, либо потерпеть жалкое поражение.
Я подумала о м-ре Абеляре и о том, какую миссию возложил
на него дух. Я вспомнила также о том, что когда-то он, возможно,
станет и моим нагвалем.
- Кстати, где сейчас м-р Абеляр? - спросила я, стараясь
сделать это так, чтобы мой вопрос прозвучал как бы невзначай.
- Он отбыл вчера вечером, когда увидел, что ты выбыла из
строя.
- А он вернется?
- Конечно. Ведь он живет здесь.
- Где, Клара? В левой части дома?
- Да. Сейчас он находится там. Но не в этот конкретный момент,
- поправилась она, - не теперь. Иногда он живет со мной
в правом крыле дома. Я о нем забочусь.
Я почувствовала такой сильный прилив ревности, что откуда-то
ко мне хлынула энергия.
- Ты говорила, что он не является твоим мужем, Клара? -
спросила я.
Моя щека нервно подергивалась.
Клара смеялась так сильно, что повалилась спиной на кровать,
будучи не в силах больше сидеть.
- Нагваль Джон Мишель Абеляр вышел за пределы всего того,
что свойственно обычному мужчине, - заверила она меня, снова
садясь.
- Что ты имеешь в виду, Клара?
- Я имею в виду, что он не является больше обычным человеком.
Но я не могу объяснить всего этого тебе, потому что мне
не хватает мастерства, а ты еще не можешь понять. Насколько
я понимаю, нагваль потому и дал тебе те магические кристаллы,
что я не способна тебе объяснить все, что нужно.
- Ты неспособна, Клара? Ты выражаешься очень понятно.
- В таком случае, это ты не можешь правильно понять.
- Но это нелепо, Клара.
- Почему же тогда я никак не могу растолковать тебе, кто
мы, и что мы от тебя хотим?
Я несколько раз глубоко вдохнула для того, чтобы расслабить
нервное напряжение в животе.
- И что же вы от меня хотите? - спросила я Клару, снова
поддаваясь панике.
- Мне очень трудно объяснить тебе это, - начала она. - Очевидно,
что мы с тобой принадлежим одной и той же традиции. Ты являешься
неотъемлемой частью того, что представляем собой мы. Поэтому
мы обязаны обучать тебя.
- Кого ты имеешь в виду, когда говоришь "мы"?
Себя и м-ра Абеляра?
На мгновение Клара задумалась, словно выбирая нужные слова.
- Как я уже говорила, нас больше, чем двое, ответила она.
- Фактически я даже не являюсь твоим учителем. И Джон Мишель
тоже не является им. Это кто-то другой.
- Погоди, погоди, Клара. Ты снова вводишь меня в заблуждение.
Кто этот другой человек, о котором ты только что упомянула?
- Это женщина, очень похожая на тебя, но старше тебя и намного
сильнее. А я для тебя - все равно что швейцар. Я ответственна
лишь за то, чтобы дать тебе возможность накопить достаточное
количество энергии с помощью вспоминания и тем самым подготовить
тебя к встрече с этой женщиной. И поверь мне, ее присутствие
будет для тебя еще более сокрушительны, чем присутствие
нагваля.
- Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, Клара. Ты считаешь,
что она опасна и может причинить мне вред?
- Здесь мы сталкиваемся с затруднением, которое дает о себе
знать, когда я пытаюсь ответить на твои вопросы, сказала
Клара. - Ты меня не понимаешь потому, что между нами существует
лишь поверхностная связь. Ты задаешь мне вопрос, ожидая
получить однозначный ответ, который удовлетворит тебя, а
я даю тебе ответ, который удовлетворяет меня, а тебя сбивает
с толку. Поэтому я советую тебе либо ни о чем меня не спрашивать,
либо не приходить в смятение от моих ответов.
Я хотела узнать больше о м-ре Абеляре и этой другой женщине,
а также об их планах в отношении меня, поэтому с надеждой,
что Клара мне все об этом расскажет, я пообещала, что начиная
с этого времени буду рассудительной и не стану нервничать
и тревожиться, когда услышу от нее что-то непонятное.
- Прекрасно. Давай посмотрим, как ты воспримешь это, - сказала
Клара с видом ученого, приступающего к очередному эксперименту.
- Я напомню тебе, о чем нагваль говорил тебе вчера вечером,
прежде чем ты потеряла сознание. Но поскольку я не мужчина,
несомненно, что ты будешь реагировать на это не так, как
тогда, когда об этом говорил нагваль. Возможно, ты даже
дослушаешь меня до конца.
- Но я не помню ничего из того, что он говорил мне, когда
я заснула на коврике, - запротестовала я.
Она сделала паузу и посмотрела на меня, пытаясь заметить
на моем лице следы тревоги или волнения. Затем она покачала
головой, словно что-то заметила, хотя я изо всех сил пыталась
выглядеть спокойной и внимательной и даже улыбнулась, чтобы
развеять ее подозрения.
- Он рассказал тебе обо всех существах, которые проживают
в этом доме, - начала Клара. - Он сказал тебе, что все они
являются магами, включая и Манфреда.
Когда она упомянула о Манфреде, внутри меня что-то екнуло.
- Так я и знала - выпалила я, не задумываясь.
Мысль, что Манфред является магом, показалась мне вполне
достоверной, хотя я не имела ни малейшего представления
о том, почему это должно быть так. Я сказала Кларе, что
однажды чуть было сама так не подумала, хотя и не совсем
ясно представляю себе, что такое маг.
- Неправда, представляешь, - заверила меня Клара, широко
улыбаясь.
- А я говорю тебе, что нет.
Клара посмотрела на меня с недоверием.
- Ты уверена, что не помнишь ничего из объяснений нагваля?
- Нет. Я действительно не помню этого.
- Для нас маг - это тот, кто с помощью настойчивых целенаправленных
занятий выходит за пределы обычного восприятия, - сказала
Клара так, будто давала формальное определение.
- Ну, это ничего не проясняет, - сказала я. - Как может
Манфред делать все это?
Казалось, она радуется моему непониманию.
- Вижу, что ты снова запуталась, Тайша. Я ведь говорю не
об одном лишь Манфреде. Ты все никак не можешь взять в толк,
что все мы в этом доме маги. Не только нагваль, Манфред
и я, но и те четырнадцать человек, которых ты еще не видела.
Все мы - маги, абстрактные существа. Если ты хочешь считать
магию занятием, которое сводится к выполнению ритуалов или
приготовлению волшебных снадобий, - я могу сказать, что
такие конкретные маги действительно существуют, но в этом
доме ты их не встретишь.
Было очевидно, что до сих пор мы с ней рассуждали о разных
вещах. Я говорила о Манфреде, а она - о людях, которых я
никогда в глаза не видела. И только теперь, когда она сказала
мне об этом прямо, я вдруг осознала, что Клара, м-р Абеляр
и все эти невидимые другие люди, о которых они то и дело
упоминали, являются магами. Вместо того, чтобы о чем-то
спрашивать, я припомнила ее совет и решила лучше промолчать.
Она продолжила рассказ о том, что абстрактные маги достигают
освобождения с помощью расширения диапазона своего восприятия,
тогда как конкретные маги, к которым относятся последователи
магических традиций древней Мексики, преследуют лишь эгоистические
цели, увеличивая при этом чувство собственной важности.
- А что, собственно, плохого в эгоистических делах? спросила
я, отпив немного воды из стакана, стоящего на прикроватном
столике.
- Ну вот, Тайша начинает защищать конкретных магов, - сказала
она, сочувственно посмотрев на меня. - Не удивительно, что
нагваль дал тебе те заостренные кристаллы.
Невзирая на свое обещание оставаться спокойной, я занервничала,
как только она упомянула о кристаллах. В животе у меня начались
такие бурные процессы, что я заподозрила, что подхватила
где-то кишечную инфекцию.
- Мне кажется, что я едва ли смогу объяснить тебе, что мы
делаем, но еще труднее мне донести до тебя то, почему мы
это делаем, - сказала Клара.
- Такие ответы может дать только учитель.
- Мой учитель?
- Ты меня не слушаешь, Тайша. Я уже сказала тебе, что у
тебя есть учитель. Ты не встретилась с ней лишь потому,
что у тебя недостаточно энергии. Для встречи с ней нужно
в десять раз больше энергии, чем для этой встречи с нагвалем,
после которой ты все еще не можешь прийти в себя. Ты
выглядишь болезненно бледной.
- Мне кажется, что я подхватила какую-то инфекцию, - сказала
я, снова чувствуя головокружение.
Клара покачала головой.
- Ты подхватила тяжелый случай индульгирования, - сказала
она, и после паузы продолжила:
- Нагваль также может объяснить тебе все что нужно. Но проблема
в том, что ты считаешь его мужчиной, и если он говорит с
тобой больше чем несколько минут, так и знай, что в тебе
проснется твоя женская натура. Вот почему твой учитель должен
быть женщиной.
- Не кажется ли тебе, что ты преувеличиваешь роль всего,
что касается отношений мужчины и женщины? спросила я, пытаясь
встать с кровати.
Я чувствовала сильную слабость, и ноги мои дрожали. Комната
начала вращаться вокруг меня, и я чуть было не потеряла
сознание. Но Клара сразу же ухватила меня за руку.
- Вскоре ты сама разберешься, преувеличиваю я или нет, -
сказала она.
- Давай выйдем на улицу и сядем в тени деревьев. Быть может,
свежий воздух благотворно подействует на тебя.
Она помогла мне одеть длинную куртку и какие-то штаны и
повела меня, как инвалида, во внутренний дворик за домом.
Мы уселись на соломенных матах под огромным сапотовым деревом,
которое бросало тень почти на весь дворик. Я спросила Клару,
можно ли мне съесть плод этого дерева. Она заставила меня
замолчать, сказав:
- Бери и ешь, но не говори об этом.
Я так и сделала, но вскоре почувствовала себя виноватой,
словно чемто обидела дерево.
Мы сидели в тишине, слушая как ветер шелестит листьями.
Здесь было прохладно и спокойно, и я почувствовала, что
усталость и неловкость покидают меня. Через некоторое время
из-за дома вышел Манфред. Он приплелся оттуда, где возле
дома ему была отведена комнатка, вход в которую был закрыт
панелью на шарнирах - толкая ее, он мог заходить и выходить,
когда ему хотелось. Он подошел ко мне и принялся лизать
мне руку. Я посмотрела в его грустные глаза и поняла, что
мы с ним - близкие друзья. Будто повинуясь невысказанному
приглашению, он взгромоздился мне на колени. Я начала гладить
его мягкую шелковистую шерсть и почувствовала огромную теплоту
по отношению к нему. Меня охватила необъяснимая нежность,
и я наклонилась к нему и обняла его. Следующее, что я помню,
было то, что я заплакала, потому что мне стало очень жаль
его.
- Где твои кристаллы? - требовательным голосом спросила
Клара.
Ее резкий тон вернул меня к реальности.
- В комнате, - ответила я, отпуская Манфреда и вытирая глаза
рукавом куртки.
Он быстро взглянул на Кларино лицо, на котором ясно читалось
неодобрение, спрыгнул с моих колен и уселся под ближайшим
деревом по другую сторону дорожки.
- Ты должна всегда носить их с собой, - строго сказала она.
- Как ты уже знаешь, оружие, подобное этим кристаллам, не
имеет ничего общего с войной или миром. Можешь быть какой
угодно пацифисткой, но все же ты будешь нуждаться в оружии.
На самом деле тебе оно нужно именно сейчас для борьбы с
врагом.
- У меня нет врагов, Клара, - сказала я, тяжело вздохнув.
- Никто даже не знает, жива ли я еще.
Клара наклонилась ко мне.
- Нагваль дал тебе эти кристаллы для того, чтобы ты уничтожила
своих врагов, - сказала она тихо. - Если бы они сейчас были
здесь, ты бы сделала несколько магических приемов, которые
помогли бы тебе избавиться от этого наплыва жалости к себе.
- Я и не думала жаловаться на свою судьбу, - сказала я,
защищаясь. - Мне было жаль несчастного Манфреда.
Клара засмеялась и покачала головой.
- Манфреда жалеть не стоит. Какую бы форму он не принимал,
он - воин. А жалость к себе - это то, что живет внутри тебя
и проявляет себя поразному. Вот сейчас ты назвала ее "жалостью
к несчастному Манфреду".
У меня на глазах вновь выступили слезы, потому что на фоне
пугающей меня обстановки я опять почувствовала, как во мне
дал знать о себе огромный океан жалости, относящийся исключительно
ко мне самой. Я уже достаточно занималась вспоминанием,
чтобы понять, что я переняла эту реакцию у своей матери,
которая жаловалась на свою жизнь каждый день, сколько я
ее помню. Поскольку она очень редко проявляла при мне какие-то
другие эмоции, эту я сама переняла у нее.
- Ты должна держать кристаллы между пальцами как оружие
и повторять свои магические приемы, сосредоточивая внимание
на сердце своего врага, которым в данном случае является
чувство собственной важности, пробивающееся к тебе под видом
жалости к себе, морального негодования или праведной грусти,
- продолжала Клара.
Я только смотрела на нее в смятении. Она заговорила вновь,
обвиняя меня в слабости и неустойчивости, вследствие которых
я сдаю, как только ощущаю на себе малейшее давление. Но
больше всего меня уязвило то, что она сказала, что все эти
месяцы вспоминание проходило у меня неэффективно, потому
что это были всего лишь поверхностные фантазии. Ведь, по
ее словам, я занималась лишь тем, что ностальгически припоминала
удачи своего безупречного "я" и лелеяла жалость
к себе, когда встречала воспоминания о не столь уж безупречном
его поведении.
Я не могла понять, зачем ей понадобилось так жестоко нападать
на меня. Скоро в ушах у меня загудело и я почувствовала
прилив ярости. Я безудержно разрыдалась, ненавидя себя за
то, что позволила Кларе нанести мне такой сокрушительный
эмоциональный удар. Я слышала ее слова так, будто они приходят
ко мне издалека. Она говорила:
- ...чувство собственной важности, отсутствие целеустремленности,
неконтролируемое честолюбие, недальновидная чувственность,
трусость. Список врагов, которые стремятся помешать твоему
полету к свободе, бесконечен, и ты должна быть беспощадна
в борьбе с ними.
Попросив меня успокоиться, она сказала, что просто пыталась
показать мне, что наши мнения и чувства являются нашими
подлинными врагами и что они не менее опасны, чем какой-нибудь
вооруженный до зубов бандит, которого мы можем встретить
на большой дороге.
- Нагваль дал тебе эти кристаллы с тем, чтобы ты выровняла
свою энергию, - объяснила она. - Они творят чудеса во всем,
что касается сосредоточения нашего внимания и удерживания
его на одном объекте. Это качество всех кварцевых кристаллов
вообще и особое намерение этих кристаллов в частности. Для
того, чтобы подключиться к этому намерению, тебе нужно просто
выполнять магические приемы, не выпуская их из рук.
Мне и впрямь захотелось, чтобы кристаллы сейчас были здесь
со мной. Но поскольку их не было, я посмотрела в сочувственно
поблескивающие глаза Манфреда. Мне пришла в голову мысль,
что они отражают свет точно так же, как и кристаллы кварца.
На какое-то мгновение его взгляд задержался на мне, и непонятная
безусловная уверенность наполнила мое сознание. Я поняла,
что Манфред является магом, который следовал традиции древних
магов, в результате чего его дух каким-то образом оказался
заключенным в тело собаки. Как только я подумала об этом,
Манфред резко пролаял, словно подтверждая мою мысль.
Я спросила себя, не Манфред ли нашел эти кристаллы для меня
в какойто далекой пещере и привел туда нагваля точно так
же, как он показал мне прекрасное место на холмах, с которого
лучше всего был виден дом и прилегающая к нему местность.
- Когда-то ты спрашивала меня, откуда я так много знаю о
кристаллах,
- отозвалась Клара, перебивая мои размышления. - Тогда я
не могла тебе ответить, потому что в то время ты еще не
была знакома с нагвалем. Но теперь, после того, как я представила
ему тебя, я могу сказать тебе, что... - она глубоко вздохнула
и наклонилась ко мне. - Мы принадлежим к той же древней
традиции, что и маги прошлого. Мы унаследовали от них все
их эзотерические ритуалы и заклинания, но не хотим пускать
их в дело, хотя и знаем все об их использовании.
Манфред - это один из древних магов! воскликнула я с нескрываемым
восхищением, забыв о том, что не поведала ей ничего о своих
предыдущих мыслях. Клара посмотрела на меня так, словно
хотела убедиться, что я в своем уме, а затем засмеялась
так неудержимо, что наш разговор не мог больше продолжаться.
Я услышала, как Манфред лает так, будто тоже смеется. Я
чувствовала себя, как безнадежная идиотка. Клара и слушать
не захотела ничего о том, как блестели глаза у Манфреда.
- Я всегда говорила тебе, что ты медлительна и совсем не
догадлива, но ты мне не верила, - пожурила она. - Но не
переживай, никто из нас не является очень уж догадливым.
Все мы невежественны, глупы и похожи на узколобых обезьян.
Она похлопала меня по голове, чтобы до меня дошло как следует.
Мне не нравилось, что меня называют узколобой обезьяной,
но я была так восхищена своим открытием, что пропустила
это замечание мимо ушей.
- У нагваля есть много других оснований для того, чтобы
дать тебе эти кристаллы, - продолжила Клара, но будет лучше,
если об этом он расскажет тебе сам. Единственное, что я
знаю наверняка, - это то, что тебе следует сшить для них
мешочек.
- Какой мешочек?
- Небольшой кисет из того материала, который, по твоему
мнению, лучше всего подходит. Можешь использовать для этой
цели замшу, войлок, пике или даже дерево, если так подсказывает
тебе внутреннее чутье.
- А из чего ты сделала свой мешочек, Клара?
- Я никогда не получала никаких кристаллов, ответила она,
- но когдато в юности я одно время пользовалась ими.
- Ты говоришь о себе так, словно ты - старуха. Но мне кажется,
что за время нашего знакомства ты даже помолодела.
- Для того, чтобы создать видимость этой внешности, я делаю
очень много магических приемов, - сказала она, по-детски
отдаваясь смеху. - Маги только то и делают, что творят видимости.
Взгляни, например, на Манфреда.
Услышав свое имя, Манфред поднял голову, оставаясь лежать
под своим деревом, и пристально посмотрел на нас. У меня
появилось странное чувство, что он точно знает, что мы разговариваем
о нем, и не желает пропустить ни одного нашего слова.
- А что Манфред? - спросила я, неосознанно понижая голос.
- Глядя на него, можно поклясться, что это собака, сказала
шепотом
Клара. - Но он достаточно силен, чтобы творить иллюзии.
- Она толкнула меня локтем и подмигнула, как заговорщик.
- Видишь ли, на самом деле ты права, Тайша. Манфред - это
совсем не собака.
Я не могла понять, добивается ли она моего согласия по этому
поводу ради Манфреда, который, несомненно, слушал наш разговор,
потому что даже привстал для этого, или же она действительно
говорит правду о том, что Манфред - вовсе не собака. Прежде
чем я смогла определить, в чем смысл ее слов, из дома донесся
резкий шум, услышав который, Клара и Манфред бросились в
его направлении. Я хотела последовать за ними, но Клара
повернулась ко мне и резко сказала:
- Останься здесь. Я вернусь очень скоро.
Она побежала в дом, а Манфред последовал за ней по пятам.
|
