ГЛАВА
14
Шли недели, за ними месяцы. Но я не обращала на время совсем
никакого внимания. Клара, Манфред и я жили вместе в идеальной
гармонии. Клара перестала оскорблять меня, а может быть,
это я перестала обижаться. Все время я проводила в занятиях
вспоминанием и кунг-фу с Кларой и Манфредом, который при
своем весе в сотню фунтов был довольно серьезным противником.
Я неоднократно убеждалась в том, что удар его головы ничуть
не слабее удара кулаком призера соревнований.
Меня беспокоило лишь одно противоречие, которое мне все
никак не удавалось разрешить. Хотя Клара и настаивала на
том, что уровень моей энергии неуклонно возрастает, о чем
можно было судить, в частности, по тому, что я теперь могла
разговаривать с Манфредом, я была убеждена в обратном: я
медленно, но верно захожу в тупик.
Всякий раз, когда мы с Манфредом оставались одни, мной овладевало
неописуемое чувство расположения к нему. Я просто обожала
его. Именно это чувство слепой любви послужило мне мостом,
по которому я могла временами проникать в его мысли и настроения.
Я поняла, что чувства у Манфреда просты и непосредственны,
как у ребенка. Он мог переживать счастье, тревогу, гордость
за какой-нибудь свой поступок, или страх, который мог мгновенно
перейти в ярость. Но больше всего мне нравились в нем его
смелость и способность к состраданию. Я чувствовала, что
он действительно сожалеет о том, что Клара похожа на лягушку.
В отношении своей смелости Манфред был уникален. Это была
смелость развитого сознания, которое видит свои ограничения.
Уже только это в Манфреде было совершенно непонятно для
меня. Но было очевидно, что никто не смог бы выносить одиночество
так, как он, не обладая этой непревзойденной смелостью.
Однажды во второй половине дня, вернувшись из пещеры, я
присела отдохнуть в тени сапотового дерева. Манфред подошел,
лег мне на колени и тут же уснул. Слушал его мерное похрапывание
и чувствуя его теплую тяжесть у себя на коленях, я тоже
стала засыпать. Я, наверное, уснула, потому что внезапно
проснулась и поняла, что видела сон, в котором спорила со
своей матерью о серебряных вещах. Во сне я настаивала на
том, что после ополаскивания их не следует сразу же прятать
в шкаф. Проснувшись, я увидела, что рядом стоит м-р Абеляр
и смотрит на меня яростным холодным взглядом. Этот взгляд,
его поза, аккуратность его одежды и сосредоточенность, с
которой он на меня взирал, создали у меня впечатление, что
на меня смотрит орел. Его вид вселил в меня благоговейный
страх.
- Что случилось? - спросила я.
Температура воздуха и яркость неба изменились. Было уже
почти темно, вечерние тени лежали на земле.
- А случилось вот что: Манфред привязался к тебе и высасывает
из тебя энергию, как вампир, - сказал он, широко улыбаясь.
- То же самое он делал и со мной. Между вами, кажется, установились
довольно близкие взаимоотношения. Попробуй называть его
зарио, и мы посмотрим, рассердится он или нет.
- Нет, я не могу сделать этого,- ответила я, поглаживая
Манфреда по голове. - Он красив и одинок, но никак не напоминает
ж-а-б-у.
Мне показалось нелепым то, что я произнесла это слово по
буквам, но что-то во мне не желало произносить это слово,
чтобы не обидеть Манфреда.
- Жабы тоже красивы и одиноки, - сказал м-р Абеляр, сверкая
глазами.
Подстегиваемая внезапным любопытством, я наклонилась над
Манфредом и прошептала ему на ухо: "Сапито!" Я
сказала это так доброжелательно, что Манфред только зевнул,
делая вид, что ему наскучили мои комплименты.
М-р Абеляр засмеялся.
- Пошли в дом,- сказал он, - а то он истощит всю твою энергию.
И кроме того, там теплее.
Я столкнула Манфреда со своих колен и последовала за м-ром
Абеляром внутрь дома. Я села в гостиной, приняв очень формальную
позу, потому что чувствовала себя очень неловко, оставшись
наедине с мужчиной в темном пустом доме. Он зажег керосиновую
лампу, а затем сел на диван на почтительном расстоянии от
меня и произнес:
- Насколько я понимаю, ты хотела задать мне какие-то вопросы.
Сейчас как раз подходящее время для этого, поэтому давай,
я жду.
В течение какого-то мгновения в моей голове было пусто.
Оказавшись в поле зрения его пронзительных глаз, я потеряла
самообладание. Наконец я собралась с мыслями и спросила:
- Что произошло со мной в тот вечер, когда мы с вами познакомились,
м-р Абеляр? Клара сказала, что не может должным образом
объяснить это мне, а сама я ничего не помню.
- Твой двойник одержал верх,- серьезно сказал он. И при
этом ты потеряла связь со своим обыденным "я".
- Что вы имеете в виду, когда утверждаете, что я потеряла
с ним связь? - спросила я обеспокоенно. - Я сделала тогда
что-то недозволенное?
- Ты не сделала ничего, о чем нельзя было бы рассказать
твоей матери,
- сказал он хитро и улыбнулся. Его полные озорства глаза
сверкали. - А если серьезно, Тайша, то тебе просто-напросто
удалось воссоздать в своем воображении эфирную сеть настолько
полно, насколько ты тогда была на это способна. Ты смогла
отдохнуть в этом невидимом гамаке, который в действительности
составляет неотъемлемую часть тебя. Когда-нибудь, став более
опытной, ты можешь использовать линии эфирной сети для того,
чтобы перемещать и изменять вещи.
А двойник находится внутри или вне тела? спросила я. В тот
вечер у меня в течение какого-то мгновения присутствовало
несомненное впечатление, что надо мной возобладало нечто
внешнее по отношению к моему телу.
- Двойник находится и там, и там, - сказал м-р Абеляр. -
Он одновременно и снаружи, и внутри тела. Как об этом можно
сказать подругому? Для того чтобы управлять им, та часть
двойника, которая свободно перемещается вне тела, должна
вступить в контакт с энергией, которая пребывает внутри
тела. Внешнюю составляющую приближают и удерживают с помощью
непоколебимого сосредоточения, а внутреннюю энергию-ось
рождают, открывая некоторые тайные врата в теле и поблизости
от него. Когда эти две части сливаются, рождается сила,
которая позволяет человеку творить немыслимые чудеса.
- Где находятся те таинственные врата, о которых вы говорите?
- спросила я, не смея прямо взглянуть ему в глаза.
- Некоторые из них находятся на поверхности кожи, тогда
как другие скрыты в глубине тела,- ответил м-р Абеляр. -
Всего есть семь главных врат. Ясли они закрыты, наша внутренняя
энергия остается заключенной внутри физического тела. Присутствие
внутри нас двойника при этом едва дает о себе знать. Мы
можем прожить всю жизнь даже не подозревая о том, что он
существует. Но если человек все же желает осознать его,
врата должны быть открыты, и это можно сделать с помощью
вспоминания и тех дыхательных упражнений, которые тебе показывала
Клара.
М-р Абеляр пообещал, что лично будет наставлять меня в том,
как преднамеренно открыть первые врата, после того, как
я успешно совершу абстрактный полет. Он подчеркнул, что
для того, чтобы открыть все врата, нужно полностью изменить
свое мировоззрение, потому что свободу двойника ограничивают
скорее наши предвзятые представления о том, что мы - это
всего лишь тело, чем сама структура этого физического тела.
- А вы можете рассказать мне, где находятся эти врата так,
чтобы я смогла открыть их сама?
Он посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.
- Легкомысленно экспериментировать с силами, которые пребывают
по ту сторону врат, глупо и опасно,- предупредил он. - Освобождать
двойник следует постепенно, гармонично. Однако при этом
обязательно должно соблюдаться одно условие: человек не
должен вступать в половые сношения.
- Почему это так важно? - спросила я.
- Разве Клара не говорила тебе о светящихся червях, которые
мужчина оставляет в теле женщины?
- Говорила,- сказала я смущенно и подавленно. Но мне следует
признаться, что я в это не поверила.
- Это была твоя ошибка, - сказал он раздраженно. Ведь если
вначале не очиститься с помощью процесса вспоминания, то
открыв врата, ты буквально раскупоришь консервную банку
с червями. А если к тому же будешь про-
должать заниматься сексом, это лишь подольет масла в огонь.
Он громко засмеялся, от чего я почувствовала себя очень
неловко.
- Если серьезно, то сохранение сексуальной энергии является
первым шагом в путешествии к эфирному телу, к глубинному
восприятию и полной свободе.
Как раз в это время в гостиную вошла Клара, одетая в просторный
белый кафтан, в котором она выглядела, как большая белая
лягушка. Я про себя улыбнулась оттого, что так непочтительно
подумала о ней, и тут же взглянула на м-ра Абеляра, который,
я могла поклясться, подумал то же самое. Клара села на стул
и улыбнулась, глядя на то, как неуклюже мы сидим на диване.
Ну как, дошли уже до обсуждения ворот? спросила она с любопытством
у м-ра Абеляра. - Поэтому Тайша так плотно сжимает ноги?
М-р Абеляр утвердительно кивнул, оставаясь полностью серьезным.
- Я только что рассказал о громадных воротах, которыми являются
половые органы. Однако не думаю, что она поняла, о чем шла
речь. В этом отношении у нее еще осталось немало заблуждений.
- Разумеется, осталось,- сказала Клара, подмигнув в мою
сторону.
Они одновременно разразились такими раскатами хохота, что
я почувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Я терпеть
не могла, когда надо мной смеялись или при мне разговаривали
так, будто меня нет в комнате. Я уже собиралась сказать
им, что они совсем не понимают меня, но вдруг Клара снова
заговорила, обращаясь на этот раз ко мне.
- Ты понимаешь, почему мы советуем тебе не вступать в половые
сношения? - спросила она.
- Чтобы я могла совершить путешествие к свободе, сказала
я, повторяя слова м-ра Абеляра.
Затем я прямо спросила Клару о том, воздерживаются ли она
и м-р Абеляр от половой жизни или просто пропагандируют
линию поведения, которой не собираются следовать в жизни
сами.
- Я же говорила тебе, что мы - не муж и жена, ответила Клара,
ничуть не смутившись. - Мы - маги и поэтому нас интересует
сила, которая приходит вместе с накоплением энергии, а не
при растрачивании ее.
Я повернулась к м-ру Абеляру и спросила у него, правда ли,
что он является магом, и попросила объяснить, что это значит.
Он посмотрел на Клару, будто спрашивал у нее разрешения
на то, чтобы разгласить тайну. Клара едва заметно одобрительно
кивнула.
- Мне не нравится слово "маг", - сказал он, -
потому что оно сразу же наводит на мысль о человеке, который
занимается тем, что не имеет никакого отношения к нашим
делам.
- О каких делах идет речь? - спросила я. - Клара сказала,
что только вы можете ответить на этот вопрос.
М-р Абеляр сел ровно и устрашающе посмотрел на меня. Мгновенно
я забыла обо всем и приготовилась внимательно его слушать.
- Мы - группа, состоящая из шестнадцати человек, к числу
которых отношусь и я, и еще одного существа Манфреда,- начал
он официальным тоном.
- Десятеро среди нас - женщины. Все мы занимаемся одним
и тем же: мы посвятили свои жизни совершенствованию своих
двойников. С помощью эфирных тел нам удается совершать действия,
которые не могут быть описаны в рамках законов физического
мира. Если мы теперь условимся называть это магией, то можно
сказать, что все мы - маги. Если нет, мы - не маги. Это
проясняет положение вещей?
- Из того, что вы рассказываете мне о двойнике, я делаю
вывод, что вы хотите, чтобы я тоже стала магом. Это так?
- спросила я.
- Не совсем, - ответил он, внимательно глядя на меня. -
Все здесь зависит от тебя. Ведь в каждом конкретном случае
от самого человека зависит, как сложится его судьба.
- Но Клара говорила, что все в этом доме появляются не случайно.
Почему я была избрана? - спросила я. - Почему именно я?
- Ответить на этот вопрос очень трудно, - сказал м-р Абеляр,
улыбаясь. - Давай ограничимся тем, что скажем, что мы должны
были взять тебя в этот дом. Ты помнишь ту ночь лет пять
назад, когда тебя застали в компрометирующей ситуации с
молодым человеком?
Я тут же начала чихать, как со мной бывало всегда, когда
я чувствовала себя в опасности. По ходу занятий вспоминанием
я снова и снова вспоминала все подобные ситуации. С четырнадцатилетнего
возраста я с ума сходила из-за молодых людей и постоянно
преследовала их так же, как в детстве бегала за своими братьями.
Мне больше всего на свете хотелось, чтобы меня любили, потому
что я знала, что мои домашние меня не любят. Но это всегда
заканчивалось тем, что я отпугивала кандидатов в поклонники
раньше, чем мы успевали сблизиться. Моя навязчивость послужила
поводом для того, чтобы все начали считать меня ветреной
женщиной, способной на все. В итоге у меня была самая худшая
репутация из всех, какие только можно себе вообразить, хотя
я не совершила и половины того, что мне приписывали родители
и друзья.
- Тебя застали в служебном помещении кафе того кинотеатра
на открытом воздухе, куда люди приезжают на просмотр фильма
в автомобилях. Это было в Калифорнии, помнишь? - услышала
я слова м-ра Абеляра.
Как я могла не помнить? Несомненно, это была одна из самых
худших переделок в моей жизни. И поскольку воспоминания
о ней были для меня такими болезненными, я все откладывала
ее глубокую проработку в ходе вспоминания, каждый раз только
издалека касаясь ее. Тогда во время летних каникул я нанялась
в кинотеатр на работу, которая состояла в том, чтобы продавать
горячие бутерброды с сосисками и прохладительные напитки.
В конце лета молодой человек по имени Кенни, который работал
в справочном бюро того же кинотеатра на открытом воздухе,
сказал, что любит меня. До этого я была полностью безразлична
к нему, потому что на примете у меня был директор кинотеатра,
который был красив и богат. Но к несчастью для меня, он
был увлечен Ритой, девятнадцатилетней ярко-размалеваной
красоткой, которая стала моей Немезидой.* Каждый вечер вскоре
после того, как начинался сеанс, она украдкой проскальзывала
в кабинет босса и запирала за собой дверь. Когда она появлялась
оттуда перед самым началом перерыва, ее красно-белый клетчатый
костюм официантки был весь измят, а волосы взлохмачены и
запутаны. Я сильно завидовала Рите за то внимание, которое
ей уделяют. Но еще хуже было то, что вскоре она получила
более престижную работу кассира, тогда как я по-прежнему
бегала с поп-корном и бутылками лимонада.
Когда Кенни сказал мне, что я красива и желанна, я начала
смотреть на него в ином свете. Я перестала замечать, что
его лицо сплошь покрыто угрями, что он постоянно хлещет
пиво, слушает веселенькую музыку, ходит в ботинках и разговаривает
на отвратительном техасском слэнге. Совершенно неожиданно
для себя я увидела в нем мужество и красоту, хотя все, что
я знала о нем, сводилось к тому, что его родители - католики.
Я даже не знала, что он покуривает марихуану. Я начала влюбляться
в него и не хотела, чтобы все эти, как мне тогда казалось,
мелочи воспрепятствовали этому.
Когда я сообщила ему, что заканчиваю работать в конце недели,
потому что моя семья уезжает на остаток моих каникул в Германию,
и я должна последовать за ними, Кенни был очень раздосадован.
Он обвинил моих родителей в том, что они пытаются разлучить
нас. Он взял меня за руку и поклялся, что не может жить
без меня. Он предложил мне выйти за него замуж, но мне тогда
еще не было и шестнадцати, поэтому я сказала, что ему придется
подождать. Он страстно обнял меня и сказал, что в таком
случае мы могли бы по крайней мере заняться любовью. Я не
поняла, имел ли он в виду тот вечер или вообще время до
моего отъезда, но тут же согласилась с ним и предложила
не откладывать. До конца сеанса у нас оставалось минут двадцать,
поэтому я быстро отодвинула в сторону булочки и начала раздеваться.
* Древнегреческая богиня возмездия.
Он испугался. Он дрожал, как мальчишка, хотя ему было уже
двадцать два. Мы обняли друг друга и поцеловались, но прежде
чем случилось все остальное, к нам в комнату ворвался какой-то
старик. Увидев, что мы находимся в такой неловкой ситуации,
он схватил метлу, ударил ею меня по спине и выгнал меня
полураздетую в фойе, где я оказалась на виду у публики,
стоящей в очереди в буфет. Они принялись хохотать и язвительно
обзывать меня. Но хуже всего было то, что среди них я узнала
двух учителей из своей школы. Они были так же шокированы,
когда меня увидели, как и я, когда узнала их. Один из них
рассказал о случившемся директору школы, который в свою
очередь доложил обо всем родителям. Через некоторое время
обо мне стали ходить сплетни, я стала посмешищем для всей
школы. В последующие годы больше всех на свете л ненавидела
того глупого старичка, который взял на себя роль моего морального
воспитателя. Мне казалось, что в действительности это он
испортил мне жизнь, потому что после этого мне не пришлось
больше увидеться с Кенни.
- Я был тем старичком, - сказал м-р Абеляр так, будто следил
за моими мыслями.
В это мгновение на меня свалилась вся тяжесть воспоминания
о том публичном осмеянии. Но тот факт, что виновник всего
происшедшего был сейчас передо мной, был для меня совершенно
невыносимым. Почувствовав полную безвыходность своего положения,
я расплакалась. Однако хуже всего было то, что м-р Абеляр,
казалось, совсем не сожалеет о том, что тогда сделал.
- Я слежу за тобой, начиная с того самого вечера, сказал
он, застенчиво улыбаясь.
В его взгляде и словах я прочла множество утонченных сексуальных
оттенков. Казалось, что мое сердце вот-вот разорвется от
ярости и страха. Я тогда поняла, что Клара привезла меня
в Мексику, претворяя в жизнь какой-то зловещий замысел,
который распространялся на меня и явно был связан с половыми
извращениями. Ни на мгновение я не верила в то, что они
говорили о воздержании.
- Что вы намереваетесь делать со мной? - спросила я дрожащим
от страха голосом.
Клара озадаченно посмотрела на меня, а затем начала смеяться
так, будто поняла, что у меня на уме. М-р Абеляр передразнив
меня, задал Кларе тот же вопрос:
- Что вы намереваетесь делать со мной?
Вслед за этим его громогласный хохот присоединился к Клариному
так, что, казалось, задрожал весь дом. Я услышала завывание
Манфреда, доносящееся из его будки, - оно тоже напоминало
смех. Я чувствовала себя хуже чем ничтожеством: для меня
это был полный крах. Я поднялась, чтобы уйти, но м-р Абеляр
снова толкнул меня на диван.
- Стыдливость и чувство собственной вины - не лучшие приятели,-
сказал он серьезно. - Ты не проработала этот эпизод в ходе
вспоминания, в противном случае ты бы себя сейчас так не
вела.
А затем, сменив свой гневный взгляд на почти что соболезнующий,
он добавил:
- Мы с Кларой ничего не собираемся с тобой делать. Ты уже
сама сделала более чем достаточно. В тот вечер я искал комнату
отдыха и случайно открыл дверь служебного помещения. Поскольку
нагваль не может сделать подобной ошибки по невнимательности,
так как он всегда осознает все свои действия, мне пришлось
предположить, что сама судьба привела меня к тебе, а это
означает, что ты для меня что-то значишь. Увидев тебя полураздетой,
готовой отдаться какому-то хилому парню, который, возможно,
испортит тебе жизнь, я начал действовать решительно и ударил
тебя метлой.
- На самом деле вы сделали меня посмешищем для родных и
друзей, - с досадой сказала я.
- Возможно. Но кроме этого я поймал твое эфирное тело и
отметил его одной особой энергетической линией, сказал он.
Начиная с этого дня, я всегда знал, где ты, но мне понадобилось
пять лет для того, чтобы мы с тобой оказались в ситуации,
в которой ты сможешь выслушать то, что я должен сказать
тебе.
В первый раз до меня полностью дошли его слова. Я с недоверием
уставилась на него.
- Вы хотите сказать, что постоянно знали, где я нахожусь?
- спросила я.
- Я следил за каждым твоим движением, - ответил он уверенно.
- Значит, вы подсматривали за мной?
Смысл его слов медленно поднимался на поверхность моего
ума.
- Да, в некотором смысле, - признался он.
- И Клара знала, что я живу в Аризоне?
- Естественно, все мы знали, где ты.
- Значит, Клара тогда встретила меня в пустыне не случайно!
- выпалила я.
Я повернулась к Кларе в ярости.
- Ты знала, что я буду там, правда?!
Клара кивнула.
- Признаю это. Но ты ездила туда так часто, что нетрудно
было
проследить, где ты бываешь.
- Ио ведь ты сказала мне, что ты оказалась там случайно,
- закричала я. - Ты сказала неправду. Ты хитростью заманила
меня в Мексику. И с тех пор ты постоянно мне лжешь, посмеиваясь
у меня за спиной, Бог знает почему!
Все сомнения и подозрения, которые я не высказывала месяцами,
вырвались на поверхность.
- Для тебя это всегда были шуточки! - вопила я. Ты сразу
поняла, что я глупая и доверчивая!
М-р Абеляр свирепо взглянул на меня, но я не опустила глаз
и смотрела прямо на него. Он похлопал меня по голове, чтобы
успокоить.
- Ты жестоко ошибаешься, девушка, - сказал он строго. -
Все это для нас не забава. Верно, что мы немало потешаемся
над твоей неразумностью, но никакие наши действия не направлены
на то, чтобы обмануть кого-то или обвести вокруг пальца.
Наши действия преследуют очень серьезную цель. В действительности
здесь речь идет о нашей жизни или смерти.
Он говорил так проникновенно и выглядел так повелительно,
что почти вся моя злость исчезла, оставив вместо себя безнадежное
замешательство.
- Чего Клара от меня хочет? - спросила я, глядя на м-ра
Абеляра.
- Я дал Кларе очень деликатное задание: привести тебя домой,
- объяснил он. - И это ей удалось. Ты последовала за ней,
повинуясь своей глубинной предрасположенности. Согласись,
что не каждому незнакомому человеку удается пригласить тебя
к себе в дом. Но она справилась с этой почти невозможной
задачей. Это был мастерский ход! Мне остается только восхищаться
тем, как хорошо это ей удалось.
Клара вскочила на ноги и почтительно поклонилась.
- Шутки в сторону, - сказала она, снова садясь и принимая
самый серьезный вид. - Нагваль прав: это было самое трудное
дело в моей жизни. В какой-то момент мне показалось, что
ты вот-вот должна уступить своей недоверчивой натуре и послать
меня подальше. Мне пришлось даже соврать тебе и сказать,
что у меня есть тайное буддистское имя.
- А его у тебя нет?
- Нет. Все тайны во мне сожгло мое стремление к свободе.
- Но мне по-прежнему неясно, как Клара узнала, где меня
искать, - сказала я, глядя на м-ра Абеляра. - Как она поняла,
что я была в это время в Аризоне?
- С помощью твоего двойника, - ответил м-р Абеляр так, словно
речь шла о чем-то совершенно очевидном.
Как только он сказал это, мой ум прояснился, и я сразу же
поняла, что он имеет в виду, я уже на самом деле знала,
что это была единственная возможность проследить за мной.
- Я прицепил одну энергетическую линию к твоему тонкому
телу в тот вечер, когда впервые тебя встретил, объяснил
он. - Поскольку двойник состоит из чистой энергии, оставить
на нем такую отметину не так уж трудно. Принимая во внимание
обстоятельства нашей встречи, я почувствовал тогда, что
по крайней мере это я могу сделать для тебя. Для твоей же
защиты.
М-р Абеляр смотрел на меня, ожидая, что я задам вопрос.
Но я была занята тем, что пыталась вспомнить как можно подробнее
обстоятельства того вечера, когда он ворвался в комнату,
где я находилась.
- Ты что, не будешь спрашивать у меня, как я отметил тебя?
- спросил он, глядя на меня испытующе.
Мои уши покраснели, я почувствовала, как комната наполняется
энергией, и вдруг все стало на свои места. Мне не нужно
было спрашивать мра Абеляра, как он сделал это, потому что
я поняла это без его объяснений.
М-р Абеляр утвердительно кивнул, довольный тем, что я все
поняла сама.
- Вы отметили меня ударом метлы! - воскликнула я.
Это было для меня несомненно, но когда я задумалась над
своими словами, они показались мне совершенно бессмысленными,
потому что я никак не могла их обосновать.
- Совершенно верно. Я отметил тебя, когда ударил по верхней
части спины метлой, выгоняя тебя из комнаты. При этом я
оставил внутри тебя особую энергию. Она находится в тебе
с тех самых пор.
Клара подошла ко мне и пристально посмотрела на меня.
- Тайша, разве ты никогда не замечала, что твое левое плечо
выше, чем правое?
Я знала, что одна из моих лопаток торчит сильнее, чем другая,
вследствие чего в затылке и плечах у меня иногда возникает
напряжение.
- Я думала, что это у меня от рождения, - сказала я.
- Никто не рождается с отметиной нагваля, - засмеялась Клара.
- Энергия нагваля сконцентрирована у тебя за левой лопаткой.
Вспомни, твои плечи стали неровными после того, как нагваль
ударил тебя метлой.
Я вынуждена была признаться, что именно в то время, когда
я работала на каникулах в кинотеатре на открытом воздухе,
моя мать заметила, что у меня что-то случилось со спиной.
Она примеряла на меня летнее платье, которое шила для меня
тогда, и заметила, что оно неровно сидит на мне. Она была
удивлена, когда обнаружила, что изъян не в платье, а в моих
лопатках: одна из них была заметно выше другой. На следующий
день она вызвала семейного доктора, который осмотрел меня
и пришел к выводу, что у меня немного искривлен позвоночник.
Он поставил диагноз "сколиоз", но заверил мать,
что искривление настолько незначительно, что на него можно
не обращать внимания.
- Тебе повезло, что нагваль не оставил в тебе слишком много
энергии,
- сказала Клара насмешливо, - а то бы ты стала горбуньей.
Я повернулась лицом к м-ру Абеляру, чувствуя, что мышцы
на спине у меня напряжены так, как это обычно происходило,
когда я нервничала.
- Теперь, когда вы поймали меня, что вы собираетесь со мной
делать? - спросила я.
М-р Абеляр сделал шаг в направлении ко мне. Его холодный
взгляд заставил меня сосредоточиться.
- Все, что я хотел, начиная с того самого дня, когда я тебя
впервые встретил, - это сделать с тобой то же, что и в тот
вечер, - ответил он торжественно. - А именно: открыть дверь
и выгнать тебя наружу. Только на этот раз я хочу открыть
дверь в этом обычном мире и выгнать тебя на свободу.
Его слова и то, как он их произнес, вызвали во мне целую
лавину переживаний. Дело в том, что сколько я себя помню,
я всегда чего-то искала, выглядывала из окна, разглядывая
пешеходов на улице, словно где-то рядом кто-то поджидает
меня. У меня всегда были какие-то непонятные предчувствия,
мне снились сны о побегах, хотя я никогда не могла понять,
от чего я убегала. Именно это чувство заставило меня последовать
за Кларой в неизвестном направлении. Оно же удерживало меня
от того, чтобы уехать отсюда, несмотря на очевидную бессмысленность
всего, чем я здесь занималась. М-р Абеляр продолжал пристально
смотреть на меня, и вдруг по мне прокатилась волна неописуемой
благодати. Я поняла, что наконец-то нашла то, что всегда
искала. Повинуясь порыву искренней признательности, я наклонилась
и поцеловала его руку. Из каких-то неведомых мне ранее глубин
во мне что-то поднялось, и я пробормотала то, что не имело
никакого смысла, а выражало лишь мои чувства.
- Вы и мой нагваль тоже, - сказала я.
Его глаза сияли, радуясь тому, что мы в конце концов пришли
к пониманию. Он нежно потрепал меня по волосам, и тут все
мои скрытые страхи и разочарования прорвались потоками слез.
Клара встала и подала мне носовой платок.
- Для того чтобы вывести тебя из этого грустного расположения
духа, нужно было тебя разозлить или заставить думать, -
сказала она. - Я сейчас открою тебе то, что подействует
на тебя и так, и этак. Я не только знала, где найти тебя
в пустыне, но и ... Помнишь ту душную, запакованную вещами
маленькую квартирку, из которой ты попросила меня перевезти
свои вещи? Так вот, дом, в котором она расположена, принадлежит
моему двоюродному брату.
Я ошарашено посмотрела на Клару, не в состоянии вымолвить
ни слова. Смех ее и м-ра Абеляра прозвучал в моих ушах как
грандиозный взрыв. Что бы они ни сказали или ни сделали,
сильнее они не могли меня удивить ничем. Когда я вновь пришла
в себя, вместо того, чтобы разозлиться на них за то, что
как они так обошлись со мной, меня охватил благоговейный
страх перед невероятной точностью их замысла и широтой их
возможностей, которые, как я теперь поняла, не сводились
лишь к тому, чтобы контролировать меня, но вытекали из их
глубокого контроля себя самих.
ГЛАВА 15
Однажды через несколько месяцев после знакомства с м-ром
Абеляром Клара вместо того, чтобы послать меня заниматься
вспоминанием в пещере, предложила мне составить ей компанию
для работы во дворе. Неподалеку от огорода за внутренним
двориком Клара усердно сгребала на кучу листья. Я увидела,
что наверху кучи она аккуратно выложила какой-то узор из
сухих коричневых листиков.
- Что ты делаешь? - спросила я, подходя поближе, чтобы лучше
видеть.
Я чувствовала усталость и уныние, потому что все утро, сидя
в пещерке, прокручивала в воображении воспоминания о своем
отце. Мне всегда казалось, что он похож на высокомерного
напыщенного великана-людоеда. Но когда я поняла, что в действительности
это обычный угрюмый мужчина, надломленный войной и переживший
полное крушение надежд на красивую жизнь, я почувствовала
великое разочарование.
- Я свила тебе гнездышко, где ты можешь сесть, ответила
Клара. - Ты должна будешь расположиться на этой куче, как
наседка на яйцах. Я хочу, чтобы ты отдохнула, потому что
скоро к нам пожалует гость.
- Кто бы это мог быть? - спросила я как бы невзначай.
Уже не один месяц Клара обещала познакомить меня с другими
членами группы нагваля - своими таинственными родственниками,
которые, должно быть, вернулись из Индии, - но до сих пор
этого не происходило. Каждый раз, когда я выражала желание
повидать их, она говорила, что я вначале должна очиститься
с помощью вспоминания, потому что в том состоянии, в котором
я тогда находилась, я не была готова к этой встрече. И я
верила ей. Чем больше я исследовала свои воспоминания, тем
больше я убеждалась, что нуждаюсь в очищении.
- Ты не ответила на мой вопрос, Клара, - раздраженно сказала
я. - Кто должен к нам прийти?
- Какая тебе разница? - промолвила она, протягивая мне несколько
сухих листиков цвета меди. - Положи их себе на пупок и обвяжи
тем поясом, который используешь при вспоминании.
- Я оставила свой пояс в пещере, - сказала я.
- Надеюсь, ты правильно им пользуешься, - начала
она. - Он нужен для того, чтобы поддерживать нас во время
вспоминания. Ты завязываешь его вокруг талии, а одним концом
привязываешь к палке, которую я закопала в пещерке. Таким
образом ты не упадешь и не ударишься головой, даже если
задремлешь или если пожелает проснуться твой двойник.
- Мне сходить и принести его?
Она рассержено щелкнула языком.
- Нет, у нас нет больше времени. Наш гость должен явиться
с минуты на минуту, а я хочу, чтобы ты успела расслабиться
и была в лучшей своей форме. Возьми мой пояс.
Клара поспешно вошла в дом и сразу же вернулась с полоской
из оранжевой ткани. Она была действительно прекрасна. На
ее поверхности был вышит едва заметный узор. В лучах солнечного
света эта шелковая полоска переливалась разными оттенками
от темно-золотистого до нежного янтарного.
- Если какое-то место на твоем теле болит или повреждено,
оберни вокруг него этот пояс, - объяснила Клара. Он поможет
тебе выздороветь. В нем отложилось немало силы, потому что
я годами занималась в нем вспоминанием. Когда-нибудь то
же самое ты сможешь сказать и о своем поясе.
- Почему ты не можешь сказать мне, кто к нам придет? - настаивала
я.
- Ты ведь знаешь, как я не люблю сюрпризы. Это нагваль?
- Нет, кто-то другой, - сказала она, - но этот кто-то не
менее силен. Когда ты встретишься с ней, ты должна быть
спокойной и совершенно без мыслей, иначе ее присутствие
не пойдет тебе на пользу.
Чрезмерно напыщенно Клара сказала мне, что сегодня мне обязательно
придется использовать все магические приемы, которым она
меня обучила - и не потому, что кто-то будет проверять,
знаю ли я их, а потому, что я подошла к распутью и должна
буду начать движение в новом направлении.
- Погоди, Клара, не пугай меня разговорами о скорых изменениях,
- взмолилась я. - У меня вызывает страх это новое направление.
- Пугать тебя меньше всего входит сейчас в мои планы, -
заверила она.
- Дело в том, что я сама немного беспокоюсь. Магические
кристаллы с тобой?
Я расстегнула жилет и показала ей кожаный мешочек на веревочке,
висящий у меня на шее, который я с ее помощью сшила для
того, чтобы хранить в нем два кварцевых кристалла. Они находились
каждый в отдельном кармашке, закрытые сверху кусочком кожи
с застежкой.
- Достань их и держи наготове, - сказала она. - И пользуйся
ими для того, чтобы поддерживать свою энергию на должном
уровне. Не жди, пока она посоветует тебе сделать это. Делай
это по своему усмотрению всякий раз, когда чувствуешь, что
нуждаешься в энергетической подпитке.
Судя по утверждениям Клары, я могла легко сделать два вывода:
что должна состояться очень серьезная встреча, и что ожидаемый
гость - женщина.
- Она - одна из твоих родственниц? - спросила я.
- Да, - сказала Клара, холодно улыбаясь. - Эта особа - моя
родственница, член нашей группы. А теперь расслабься и не
задавай больше никаких вопросов.
Я хотела узнать, где сейчас находятся ее родственники. Они
не могли жить в этом доме, потому что я рано или поздно
наткнулась бы на них или по крайней мере заметила бы следы
их присутствия. Но тот факт, что я нигде ни разу не встретилась
ни с кем из них, превратил мое любопытство в наваждение.
Я воображала, что родственники Клары специально прячутся
от меня и даже подсматривают за мной. Это выводило меня
из себя и в то же время умножало мою решимость хотя бы мельком
увидеть кого-то из них. Источником моего беспокойства было
безошибочное ощущение, что за мной постоянно следят.
Я, желая получить доказательства их присутствия, оставляла
один из своих карандашей валяться на видном месте для того,
чтобы кто-нибудь подобрал его. Я оставляла журнал открытым
на определенной странице, а потом проверяла, на том ли месте
он открыт. На кухне я внимательно исследовала всю посуду,
чтобы выяснить, не пользуется ли ею кто-нибудь кроме нас.
Дошло даже до того, что я очищала от мусора участок тропинки
перед черным ходом в дом, и подойдя к нему позже, искала
на нем отпечатки чьих-то ног или какие-то другие непонятные
следы. Но несмотря на все мои детективные уловки, я каждый
раз обнаруживала лишь следы Клары, Манфреда и свои. Я была
уверена, что если бы кто-то скрывался от меня в доме, я
бы точно заметила его. Но поскольку я ничего не замечала,
получалось, что в доме никого кроме нас нет, хотя это и
противоречило моим ощущениям.
- Прости меня, Клара, но я все же должна кое-что у тебя
спросить, - выпалила я, в конце концов не удержавшись, -
потому что я скоро свихнусь. Где живут твои родственники?
Клара удивленно посмотрела на меня.
- Это их дом. Разумеется, они живут здесь.
- Но где именно? - настаивала я. Мне даже захотелось рассказать
ей обо всех своих уловках, с помощью которых я напрасно
старалась подтвердить их присутствие, но я удержалась от
этого.
- О! Понимаю, что ты имеешь в виду, - ответила она. - Тебе
не удалось обнаружить никаких их следов, несмотря на все
твои попытки разыграть из себя сыщика. Но в этом нет ничего
загадочного. Ты никогда не видела их, потому что они живут
в левом крыле дома.
- Но почему они никогда не выходят во двор?
- Они выходят, только избегают появляться вблизи правого
крыла, потому что в нем живешь ты, а они не хотят тебе мешать.
Они знают, как ты дорожишь своим одиночеством.
- Но как можно ни разу не попасться мне на глаза? Не перегибают
ли они в данном случае, стараясь любой ценой не нарушить
мое одиночество?
- Нисколечко, - ответила Клара. - Тебе нужно полное одиночество
для того, чтобы ты могла сосредоточить все внимание на вспоминании.
Когда я сказала тебе сегодня, что у нас будет посетитель,
я имела в виду, что одна из моих родственниц придет из левого
крыла для того, чтобы повидаться с тобой. Она давно мечтает
с тобой встретиться, но вынуждена была ждать, пока ты хотя
бы немного очистишься. Я говорила тебе, что встреча с ней
является еще большим испытанием, чем встреча с нагвалем.
Ты должна уже обладать некоторой силой. В противном случае
с тобой опять что-нибудь приключится, как в тот вечер, когда
ты познакомилась с нагвалем.
Клара помогла мне расположить листочки на животе и прижать
их поясом.
Эти листья и пояс помогут тебе устоять перед натиском этой
женщины, - сказала Клара, а затем, глядя на меня, добавила:
- Они защитят тебя и от других ударов тоже. Поэтому, что
бы ты ни делала, не снимай повязку.
- А что со мной должно произойти? - спросила я, нервно набивая
под пояс побольше листьев.
Клара пожала плечами.
- Все зависит от твоей силы, - сказала она и потуже затянула
узел пояса. - Но по тому, как ты выглядишь, я ничего не
могу сказать об этом.
Дрожащими пальцами я снова застегнула пуговицы рубашки и
заправила ее в свои отвисающие штаны. Я выглядела раздувшейся,
потому что вокруг талии была обмотана широким оранжевым
куском ткани. Листья были похожи на колкую травяную подушку,
которая лежала у меня на животе. Но через некоторое время
мой беспокойный живот перестал дрожать. Он нагрелся и расслабился,
а за ним и все тело.
- А теперь усади себя на кучу листьев так, как это делает
курица, - приказала Клара.
Я, должно быть, удивленно посмотрела на нее, потому что
она спросила меня:
- Как ты думаешь, чем занимаются куры, когда сидят на яйцах?
- Не имею представления, Клара.
- Курица сидит спокойно и прислушивается к яйцам под собой,
сосредоточивая на них все свое внимание. Она прислушивается
и не позволяет себе отвлечься на что-то постороннее ни на
миг. Эта несгибаемая концентрация внимания направляет ее
намерение на то, чтобы вылупились цыплята. Способностью
спокойно вслушиваться животные владеют от природы, но люди
потеряли этот дар и поэтому должны снова развивать его в
себе.
Клара села на большой бледно-серый камень и повернулась
лицом ко мне. В камне была естественная впадина, придающая
ему вид кресла.
- Теперь задремай так, как курица, и слушай своим глубинным
слухом то, что я буду тебе рассказывать. Сосредоточься на
тепле в животе и не позволяй вниманию отвлекаться. Прислушивайся
к звукам, доносящимся отовсюду, но не позволяй уму следовать
за ними.
- Действительно ли мне нужно сидеть здесь так, как ты говоришь,
Клара? Я хочу сказать, не будет ли лучше, если я просто
вздремну для того, чтобы немножко освежиться?
Боюсь, что не будет. Как я уже говорила тебе, присутствие
нашей будущей гостьи является серьезным испытанием. Если
ты не накопишь достаточное количество энергии, для тебя
это будет полный провал. Поверь мне, она не так ласкова,
как я. Она больше напоминает нагваля своей беспощадностью
и жестокостью.
- А зачем она подвергает всех такому испытанию?
- Она просто ничего не может с собой поделать. Она настолько
превзошла людей в своем развитии и так мало обращает внимания
на их заботы, что может своей энергией полностью сокрушить
тебя. В настоящее время различия между ее физическим телом
и эфирным двойником не существует. Я хочу сказать, что она
великая женщина-маг.
Клара взглянула на меня испытующе и высказалась о темных
кругах у меня под глазами.
- Конечно же, ты опять читала ночью при свете фонаря. Или
скажешь, что не читала? - упрекнула она. - Почему, как ты
думаешь, мы не провели в спальни электричество?
Я сказала ей, что не прочла ни одной страницы с того самого
дня, когда впервые вошла в ее дом, потому что вспоминание
и другие занятия, которыми она загрузила меня, отнимали
у меня все время.
- Я не слишком люблю читать, - призналась я. - Но все же
я иногда была бы не прочь пошарить по книжным полкам в холле.
Я не сказала ей, что в действительности ходила туда для
того, чтобы наблюдать, не взяли ли ее родственники каких-то
книг.
Она рассмеялась и сказала:
- Кое-кто из моих родственников очень любит читать. Но на
меня это не распространяется.
- Но разве ты никогда не читаешь ничего просто ради удовольствия,
Клара?
- Нет. Я читаю для того, чтобы получить новые сведения.
Но есть среди нас и такие, которые читают ради удовольствия.
- Почему же я тогда ни разу не видела, чтобы на полке недоставало
книг? - спросила я, стараясь говорить так, словно это вопрос,
заданный мимоходом.
Клара захихикала.
- У них есть своя библиотека в левом крыле дома, сказала
она, а затем спросила меня:
- А разве ты читаешь ради удовольствия, Тайша?
- К несчастью, я тоже читаю только для того, чтобы узнать
что-то новое, - ответила я.
Я поведала Кларе, что моя любовь к чтению была подавлена
в зародыше еще тогда, когда я обучалась в средней школе.
Один из приятелей моего отца, хозяин книготорговой фирмы,
имел привычку давать моему отцу целые упаковки книг, которые
не пользовались спросом. Отец просматривал и отбирал художественные
для меня, чтобы я обязательно читала их в дополнение к тем,
которые меня заставляли читать в школе. Я знала, что от
меня требуется, чтобы я прочла все от первого до последнего
слова, но хуже всего было то, что он требовал от меня, чтобы
я всегда заканчивала одну книгу, прежде чем начать читать
другую. Впоследствии я была немало удивлена, когда узнала,
что мои друзья иногда читают одновременно по нескольку книг,
переходя от одной к другой в зависимости от своего настроения.
Клара посмотрела на меня и покачала головой так, будто со
мной было все ясно.
- Под давлением родителей дети ведут себя очень странно,
- сказала она. - Теперь я понимаю, почему ты так привыкла
к принуждению. Уверена, что если бы ты вспомнила сейчас,
о чем были все те истории, ты была бы немало удивлена. В
детстве мы никогда не ставим под сомнение то, что нам предлагается,
точно так же, как и не спрашиваем, зачем нужно прочитывать
каждую книгу от корки до корки. Члены моей семьи имеют серьезные
претензии к тому, что родители делают с детьми.
Я прямо не могу дождаться, когда мне посчастливится встретиться
с твоими родственниками, Клара.
- Вполне естественно. Ведь я так много говорила тебе о них.
- Дело не только в этом, Клара, - сказала я. - Речь идет
о каком-то физическом ощущении. Сама не знаю почему, но
я не прекращаю думать о них. Они мне уже начали сниться.
Как только я сказала это, что-то прояснилось у меня в уме.
Я решила подвергнуть Клару прямому допросу. Ведь если она
знала обо мне задолго до нашей встречи в горах, и если ее
двоюродный брат как хозяин дома, в котором я жила, тоже
знал меня, мне внезапно пришло в голову спросить у нее,
знаю ли я других ее родственников.
- Естественно, все они знают тебя, - ответила Клара так,
словно речь шла о чем-то самом очевидном, - но я ее спрашивала
не об этом.
Я совершенно не могла представить себе, кем они могли быть.
- Позволь мне прямо спросить тебя об этом, Клара. Я их знаю?
- настаивала я.
- Это один из тех вопросов, на которые я не могу пока тебе
ответить, Тайша. Думаю, будет лучше, если ты не будешь меня
об этом спрашивать.
Я обиделась. Но как только я привстала с кучи листьев, Клара
ловко толкнула меня обратно.
- Ладно, ладно, Маленькая Мисс Сыщик, - сказала она. - Если
ты согласишься посидеть еще некоторое время, я расскажу
тебе. Ты знаешь их всех, но, разумеется, ты не помнишь,
когда ты их встречала. Даже если ктонибудь из моих родственников
окажется сейчас перед тобой, мне кажется, ты нисколечко
не заподозришь, что видишь его не в первый раз. Но в то
же время что-то в тебе придет в сильное возбуждение. Такой
ответ тебя удовлетворяет?
Ее ответ совсем не удовлетворял меня. Он фактически убедил
меня в том, что она умышленно мистифицирует меня, заговаривая
мне зубы, играя словами.
- Тебе, наверное, приятно издеваться надо мной, сказала
я с отвращением.
Клара громко засмеялась.
- Я не разыгрываю тебя, - заверила она меня. Дело в том,
что труднее всего объяснить, кто мы такие и что мы делаем.
Я очень хочу, чтобы мои слова были понятнее, но мне не удается
этого достичь. Поэтому с твоей стороны будет бессмысленным
настаивать на объяснении там, где его не существует.
Сидеть мне стало неудобно, и я заерзала на куче. Ноги так
затекли, что я их не чувствовала. Клара предложила мне лечь
на живот и положить голову на правую руку, согнув ее в локте.
Я так и сделала и заметила, что это положение довольно удобно.
Казалось, что я глубоко связана с землей и листьями, но
ум оставался спокоен и внимателен. Клара наклонилась и ласково
погладила меня по голове. Затем она так странно взглянула
на меня, что мне захотелось взять ее за руку и подержать
некоторое время.
- А теперь мне пора уходить, Тайша, - сказала она тихо,
высвобождая свою руку, - но будь уверена, что мы еще встретимся.
- В ее глазах играли маленькие желтые огоньки. Взгляд этих
глаз был последним, что я видела.
Я проснулась от того, что кто-то касался палкой моей спины.
Надо мной стояла странная женщина. Она была высокой, стройной
и невероятно красивой. Черты ее лица были словно высечены
из мрамора - небольшой рот, равные зубы, идеально очерченный
нос, овальное лицо. Она была изящного скандинавского телосложения
и выглядела почти прозрачной. Ее вьющиеся белокурые волосы
сияли. Когда она улыбнулась, мне показалось, что это молодая
девушка, дерзкая и пленительная. Но когда она смотрела невозмутимо,
казалось, что это жительница континентальной Европы, средних
лет и модно одетая. Ее одежда была изыскана и выдержана
в одном стиле. Особенно бросались в глаза ее удобные туфли,
каких я никогда не видела на красавицах в Соединенных Штатах,
где хорошо одетая женщина в таких туфлях выглядела бы как
мать семейства.
Женщина была одновременно старше и моложе Клары: очевидно,
она была старше ее возрастом, но выглядела намного моложе.
Кроме того, ей было свойственно то, что можно назвать внутренней
энергией. По сравнению с ней Клара выглядела не до конца
развитой, тогда как это существо воплощало в себе совершенство.
Я осознавала, что с неподдельным любопытством меня рассматривал
кто-то, совсем не похожий на обычных людей, возможно, отличающийся
от них, как представитель другой цивилизации разумных существ.
Я вскочила и быстро представилась.
Меня зовут Нелида Абеляр, - сказала она по-английски. -
Я живу здесь вместе со своими компаньонами. Ты уже знакома
с двумя из них, - Кларой и нагвалем Джоном Мишелем. Вскоре
ты встретишься и со всеми остальными.
У нее был какой-то особый выговор. Ее голос был приятен
и так близко знаком мне, что я, недоумевая, уставилась на
нее. Она рассмеялась, как мне показалось, из-за того, что
от удивления на моем лице застыла резиновая улыбка. Звук
ее пронзительного смеха тоже показался мне отдаленно знакомым
- у меня было чувство, что я уже слышала этот смех раньше.
У меня промелькнула мысль, что я видела где-то эту женщину,
но все никак не могла вспомнить, где. Чем больше я смотрела
на нее, тем больше я была убеждена, что встречалась с ней
когда-то, но забыла, когда это было.
- В чем дело, дорогая? - спросила она заботливым тоном.
- Тебе кажется, что мы встречались раньше?
- Да, да, - возбужденно промолвила я, потому что почувствовала,
что вот-вот вспомню, где я ее видела.
- Рано или поздно ты вспомнишь, где это было, сказала она
успокаивающим голосом, который дал мне понять, что она не
спешит. - Очищающее дыхание, которым ты занимаешься во время
вспоминания, когданибудь позволит тебе вспомнить все, что
ты делала в своей жизни, включая и сны. Тогда ты поймешь,
где и когда мы встречались.
Я почувствовала неловкость из-за того, что не могу оторвать
от нее глаз и поймана врасплох на первой же своей мысли
о ней. Я встала и повернулась к ней лицом, но не вызывающе,
а с благоговейным ужасом.
- Кто вы? - спросила я, будто во сне.
- Я уже сказала, кто я, - сказала она с улыбкой. Но когда
ты узнаешь, что я из себя представляю, ты будешь разочарована.
На самом деле я не Бог весть что. Я просто одна из группы
людей, которые ищут свободу. После того, как ты встретилась
с нагвалем, следующим шагом для тебя была встреча со мной.
Это потому, что я ответственна за тебя.
Услышав, что она ответственна за меня, я почувствовала укол
страха. Всю свою жизнь я боролась за то, чтобы отстоять
свою независимость. Я завоевывала ее, пуская в ход все свои
способности.
- Я не хочу, чтобы кто-то был ответственным за меня, - сказала
я. - Я так настойчиво боролась за то, чтобы ни от кого не
зависеть, что не желаю больше быть ни у кого под пятой.
Я думала, что она обидится, но она засмеялась и дружелюбно
похлопала меня по плечу.
- Я не хотела, чтобы это так прозвучало, - сказала она.
- Никто здесь не собирается помыкать тобой. Нагваль объяснил
мне, почему у тебя такой упрямый характер. Он действительно
верит, что ты наделена духом воина. Он серьезно считает,
что ты немножко сумасшедшая, но в хорошем смысле.
Она сказала, что нагваль объясняет странности моего характера
тем, что я была зачата в необычных безвыходных условиях.
Затем Нелида рассказала мне факты из жизни моих родителей,
которые никто, громе них, не знал. Она поведала мне, что
перед тем, как я была зачата, мои родители жили в Южной
Африке, и мой отец был там заключен в тюрьму по причинам,
о которых он никогда ничего не говорил. Я всегда догадывалась,
что он на самом деле был не в тюрьме, а в лагере для интернированных.
Нелида сказала, что отец спас жизнь одному из тюремщиков.
Впоследствии этот тюремщик помог моему отцу бежать, не подняв
тревогу в критический момент.
- Ем искали по всей стране, - продолжила Нелида, но он пришел
повидаться со своей женой, думая, что видится с ней в последний
раз. Он не сомневался, что его поймают и убьют. Во время
этой страстной встречи на грани жизни и смерти жена понесла.
Сильный страх и жажда жизни, которые твой отец испытывал
тогда, передались тебе. Поэтому ты родилась неусидчивой,
непокорной и стремящейся обрести свободу.
Но я едва ли слышала то, о чем она мне рассказывала. Я была
так ошарашена тем, что она мне открыла, что уши у меня покраснели,
а колени подкашивались. Мне пришлось опереться на ствол
дерева, чтобы не упасть. Прежде чем ко мне вернулся дар
речи, она продолжила:
- Твоя мать была так несчастна и втайне ненавидела отца
потому, что он использовал все, что досталось ей по наследству,
для того, чтобы уплатить за свои ошибки, каковы бы они ни
были. Деньги у них были на исходе, и им пришлось уехать
из ЮАР до того, как ты родилась.
- Откуда ты знаешь о моих родителях все то, что даже мне,
их дочери, не до конца ясно? - спросила я.
Нелида улыбнулась.
- Я знаю это все, потому что ответственна за тебя, ответила
она.
Снова волна страха прокатилась по мне, и я вся задрожала.
Я боялась того, что если она знает столько о моих родителях,
она может знать все и обо мне. Я всегда чувствовала безопасность,
когда знала, что могу укрыться в своей несокрушимой субъективной
крепости. Меня убаюкивало ложное чувство безопасности, которое
подсказывало мне, что все, что я переживала в душе, думала
и делала, не имеет значения до тех пор, пока я скрываю это
от других, до тех пор, пока о нем никто ничего не знает.
Но сейчас мне стало очевидно, что эта женщина имеет доступ
в святая святых моей души. Мне отчаянно захотелось самоутвердиться.
- Если я вообще представляю собой что-то, - сказала я упрямо,
- то это значит, что я сама себе хозяин. И никто не должен
господствовать надо мной.
Нелида засмеялась, услышав, как я огрызнулась. Она взъерошила
мне волосы так же, как и нагваль, - одновременно очень знакомым
и успокаивающим жестом.
Никто не собирается господствовать над тобой, Тайшика, -
сказала она дружелюбным тоном. Ее мягкость сразу же развеяла
мою злость. - Я рассказала тебе обо всем этом, потому что
мне нужно подготовить тебя к одному очень неожиданному для
тебя повороту событий.
Я внимательно слушала ее, потому что чувствовала по ее тону,
что она должна сказать мне что-то ужасное.
- Клара довела тебя до этого уровня очень быстро и искусно.
За это ты всегда будешь благодарна ей. Но теперь, когда
ее работа выполнена, она ушла. Самое грустное здесь то,
что ты даже не поблагодарила ее за ее заботу и доброту.
Какое-то ужасное, невыразимое чувство подступило ко мне.
- Погоди, - пробормотала я. - Что, Клара покинула меня?
- Да, она ушла.
- Но ведь она вернется, правда? - спросила я.
Нелида отрицательно покачала головой.
- Нет. Я же сказала тебе, что ее работа сделана.
В это мгновение меня охватило самое глубокое чувство, которое
я когда-либо переживала в своей жизни. По сравнению с ним
все, что я чувствовала раньше, было нереально: ни злость,
ни припадки гнева, ни приливы нежности, ни даже моя жалость
к себе - ничто не могло сравниться с тем душераздирающим
страданием, которое охватило меня в это мгновение. Оно было
таким сильным, что я не могла говорить. Я хотела плакать,
но не могла. Я поняла тогда, что подлинное страдание не
сопровождается слезами.
- И Манфред? Он тоже ушел? - наконец спросила я.
- Да. Его роль, состоявшая в том, чтобы охранять тебя, тоже
сыграна до конца.
- А нагваль? Я увижу его вновь?
- В магическом мире нет невозможного, - сказала Нелида,
касаясь моей руки. - О нем можно сказать наверняка только
одно: ты никогда не знаешь, что будет завтра. Поэтому мы
должны благодарить других сразу же, потому что будущего
не существует.
Я была так ошарашена, что могла лишь смотреть на нее отсутствующим
взглядом. Она тоже смотрела на меня некоторое время, а потом
прошептала:
- Завтра никогда не наступит. Тебе уже пора понять это.
И когда ты закончишь вспоминание и полностью сотрешь свое
прошлое, у тебя останется лишь настоящее. Тогда ты постигнешь,
что все существует лишь одно мгновение, и не дольше.
Нелида ласково погладила меня по спине и велела мне дышать
свободнее. Но я была так убита горем, что дыхание у меня
почти прекратилось.
- Я когда-нибудь изменюсь? У меня есть хоть какая-то надежда?
- умоляюще спросила н.
Не ответив, Нелида повернулась и пошла в направлении дома.
Подойдя к двери черного хода, она поманила меня за собой
движением указательного пальца.
Я хотела побежать за ней, но не могла сдвинуться с места.
Я начала рыдать, а затем у меня вырвался невероятный крик,
в котором было что-то нечеловеческое. Тогда я поняла, почему
Клара повязала мне на талию свой защитный пояс - он должен
был защитить меня от этого потрясения. Я упала лицом на
кучу листьев и принялась неистово выть, как животное. Но
от этого горе, которое душило меня, не отступило. Я достала
кристаллы, поместила их между пальцами и стала вращать руками
против часовой стрелки по кругу уменьшающегося радиуса.
Я направила кристаллы на свою бесчувственность, трусость
и напрасную жалость к себе.
|
